Всегда ли прощение означает полное восстановление прежних отношений? А если не всегда, как узнать, на пути ли мы к прощению? Совместимо ли прощение с отстаиванием своих личных границ? Как быть, если простить не можешь, не в силах? Об этом рассуждают известный церковный публицист протоиерей Константин Пархоменко и его супруга, семейный психолог Елизавета Пархоменко

То, что в конце XIX века в России могли появляться и развиваться личности, подобные протоиерею Алексию Мальцеву, — еще одно подтверждение того, что у Российской Православной Церкви были пути выхода из кризиса, в котором она оказалась в то время в силу исторических причин. Он своим примером указывает нам те направления деятельности, которые могут привести к реальному, а не только ко внешнему торжеству Православия в современной России. И весьма символично, что и храм, в котором начал свое служение отец Алексий, и основанное им братство были названы в честь святого равноапостольного князя Владимира, 1000‑летие преставления которого мы празднуем в этом году, и мощи которого в настоящее время пребывают в Саратове