Людей в храме не так много, меньше трех десятков. Поет приходской хор — три женщины и один мужчина, молодой еще человек, Владимир. Апостол читает Александр Мурыгин — алтарник, тоже местный житель, пенсионер. А совершает Евхаристию настоятель — иерей Иоанн Лошкарев. Все его дети — 11-летний Иван, 7-летний Серафим, Елисавета, которой пять лет, и трехлетняя Ксюша — здесь же: мальчики прислуживают в алтаре, девочки среди прихожан, под их неусыпным и нежным надзором. Беда в том, что у этих детей нет мамы: 36-летний отец Иоанн мужественно несет тяжкий крест раннего священнического вдовства

Книги Василия Акимовича Никифорова (литературный псевдоним — Волгин) — это живая, узнаваемая и всегда новая русская проза, написанная не просто верующим, православным человеком, а исповедником и христианским мучеником

Автобиографические записки этой поразительной русской женщины были впервые изданы через год после ее смерти — в 1916-м — силами ее любимого детища, Леушинского Иоанно-Предтеченского женского монастыря. В предисловии сестры-издательницы сообщали, что при жизни матушка «по глубокому смирению своему» не решалась публиковать свои воспоминания, хотя ее духовный отец, частый гость и постоянный молитвенник Леушинской обители отец Иоанн Кронштадтский очень хотел видеть их напечатанными «в общее назидание»

Человек с русским сердцем. Патриот Германии. Герой немецкого Сопротивления. Святой Русской Православной Церкви. Александр Шморель — человек, не доживший до своего 26-летия, казненный нацистами в тюрьме Штадельхайм в июле 1943-го и прославленный в феврале 2012-го. Символично, что это была первая совместная канонизация Русской Православной Церкви Московского Патриархата и Русской Православной Церкви Заграницей после восстановления канонического общения

И вот, снова он близок, этот день: когда после Божественной литургии в храме в честь Казанского образа Божией Матери по улице Большой Сергиевской (ныне Чернышевского) к старейшему в городе храму — Свято-Троицкому кафедральному собору — двинется многолюдный крестный ход с Казанской иконой. «Осенняя Казанская» — так называют этот праздник в народе, дабы не путать с летней Казанской (21 июля по н.с.) — днем обретения в Казани чудотворного образа. А с недавних пор 4 ноября — это еще и государственный праздник. День народного единства. Что же мы празднуем, какие события вспоминаем в этот день?

Постараюсь рассказать о том, как восстанавливается старинная церковь Михаила Архангела в селе Лох Новобурасского района Саратовской области – и как там возрождается жизнь вообще. Это не совсем обычная история… Хотя вряд ли хотя бы одну из подобных историй можно назвать обычной. Ведь возрождение происходит вопреки всему, против течения всех нынешних процессов в нашей многострадальной сельской местности

В Соборе Саратовских святых до недавнего времени, то есть до того, как собор прирос десятью новыми именами, значился лишь один святой из далекого прошлого Российской империи: святитель Иннокентий (Смирнов), епископ Пензенский и Саратовский. Он родился в 1784 году, а умер в 1819-м. Да, тридцать пять лет… Каким нужно быть человеком, чтобы за столь краткий срок не только оставить заметный след в истории Церкви, но и достигнуть святости?

Встреча с архимандритом Иеронимом (Карповым), настоятелем древнего, самим преподобным Андреем расписанного Успенского собора в Звенигороде, случилась в моей жизни, как случаются все чудеса. Два года назад, накануне Троицы, я бежала понизу, мимо горы, на которой стоит собор (место это издревле называется Городок) — на вечернюю службу в Саввино-Сторожевский монастырь. Я знала, что Успенский на реставрации, весь в лесах и брезентах; думала, что там и службы не будет… Но что-то вдруг меня остановило: «В монастыре утром уже была, а теперь зайду-ка вон туда…»

Далеко не в первый уже раз празднование Собора Саратовских святых начинается с панихиды на старом Воскресенском кладбище. Мы молитвенно поминаем не только убиенных, но всех, сохранивших веру в эпоху принудительного безбожия, в годы, когда во всей Саратовской области не осталось ни одного действующего православного храма; когда просто назвать себя верующим, православным было смертельно опасно. В синодике — списке поминаемых — сейчас более 1386 человек, на 11 больше, чем в прошлом году: исследовательская работа наших церковных краеведов, членов епархиальной комиссии по канонизации открывает новые имена, и за каждым вновь открытым именем тянутся другие