Должен ли человек, пришедший в церковь, ставший постоянным прихожанином того или иного храма, брать на себя какую-то долю ответственности за храм, за приход, за тех, кто стоит на службе рядом с ним? Должен ли мирянин в церкви чувствовать, что не только от священника, но и от него тоже что-то зависит? Как формируется приходская община, в которой все проблемы — и храмовые, и житейские — становятся общими? И почему в большинстве случаев такая община, увы, не формируется? Опытом приходской жизни в далекой неправославной стране делится Юлия Кулакова (приход святого апостола Фомы в Нью-Дели, Индия).
Не так давно в одном интернет-обсуждении настоятель маленького прихода из страны, находящейся далеко от российских границ, обозначил такую вещь: если он не знает какого-то человека, значит, этот человек постоянным прихожанином не является. В лучшем случае человек появляется в церкви пару раз в год, на Пасху и Рождество, среди службы, «ставит свечку» и уходит. Одна из комментаторов выразила недоумение и обвинила священника в самомнении, основываясь на следующем: «Я много лет хожу в свой храм, но ни разу не подходила в нем к священнику, и поэтому он меня не знает!».
Оставив за кадром степень воцерковленности «прихожанки», которая за долгие годы не подошла к священнику ни на исповедь, ни к Причастию, в определенной мере я могу ее понять. Многие российские верующие люди привыкли к большим переполненным храмам, где желающему исповедаться, а тем более побеседовать с батюшкой, сделать это совсем не просто, а нежелающим как раз легко, как в студенческом анекдоте, спрятаться «за колонной» (уподобляясь не иначе как спрятавшемуся от Бога Адаму…) И очевидно, трудно себе представить, что где-то бывает иначе. Поэтому, думается, кому-то будет интересен опыт, о котором я хочу рассказать, — опыт церковной жизни в небольших и очень молодых русских приходах на территории других стран.
Сейчас набирает актуальность вопрос «ответственности прихожан»: могут ли люди приходить в храм в качестве «гостей» или они обязаны нести какое-либо послушание, иметь свою зону ответственности? Есть у меня в качестве иллюстрации к тому, как этот вопрос решается на приходах, одно школьное воспоминание. В десятом классе гимназии на уроке английского языка нам давали под запись тему с мудреным названием «Out of class activities» (калька с привычного по пионерскому детству выражения «внеклассные мероприятия»). И в какой-то момент учительница остановилась и сказала: «А ведь носители языка не понимают вот этого “оut of class activities”, переспрашивают: “Что вы сказали?”. Нет у них никаких «внеклассных мероприятий». Есть просто жизнь. Люди естественным образом дружат, встречаются и вовсе не для галочки устраивают что-то, что всем нужно и интересно». И мне думается, что на приходе тоже всё должно происходить естественно, без всяких там надуманных «activities».
Небольшие приходы в странах, где нет ни православной традиции, ни давно образованных православных общин, изначально складываются из тех людей, которые хорошо понимают, для чего им приход, храм, служба. Главное для них — собираться вместе ради Господа Христа, вокруг Чаши, и лишний раз об этом напоминать никому не приходится. Однако нам заповедана не только любовь к Богу, но и любовь к ближнему. Нам сказано: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 34–35). Именно на небольших приходах удается, с Божией помощью, сделать так, чтобы между верующими завязались дружеские связи, создать по-настоящему теплую и домашнюю атмосферу.
Разумеется, это ни в коем случае не означает ни «дивана и тапочек» в храме, ни превращения церкви в некий клуб для светского общения. К сожалению, пришлось услышать от людей о некоторых вроде бы «традиционных» общинах, где, тем не менее, приходской совет грубо выговаривал священнику: «Не сметь задерживать службу ни на пять минут! Служба давно никому не нужна, люди приезжают сюда, чтоб пообщаться и поесть русских пирогов!». Чтобы не допустить такого, прямо скажем, безобразия, нужны не только мудрость священника и его умение объяснить значение Литургии: многое, и очень многое, зависит от самих прихожан.
Именно когда созидается община, очень хорошо ощущаешь, насколько от каждого из нас зависит то, каким будут наш приход и атмосфера в нем, что с ним будет дальше. Поэтому особенно трепетно рассказываешь о своей маленькой общине тем, с кем общаешься вне храма; поэтому с радостью зовешь человека в храм и сразу уже помогаешь ему подготовиться к вхождению в Церковь, к встрече с Богом, развенчиваешь предрассудки, объясняешь, что наша церковь — это не «куда свечки ставить», а дом Божий.
На приходе с первых дней начинается настоящая живая жизнь: Причастие, совместные молитвы, первые беседы, трапезы после воскресной и праздничной Литургии — они нужны для того, чтобы обсудить что-то со священником, поближе познакомиться между собой. И вот уже люди смотрят друг на друга не настороженно, а действительно как на братьев и сестер. И за трапезой мы говорим уже не только о вопросах духовных и не только о благоустройстве храма, но и о делах личного характера. Вновь прибывшему прихожанину нужна консультация — кто-то уже звонит знакомому юристу. Кто-то остался без работы — сейчас попробуем найти новую…
Мы постепенно становимся одной большой семьей, которая радуется радостям и разделяет горести каждого, семьей, где каждый предлагает брату помощь. Если кто-то не пришел на службу, немедленно выясним, что случилось, кто какую помощь может оказать, — и быстро организуемся. Не священник дает указание сходить или позвонить, а вся община совершенно естественным образом волнуется за отсутствующего брата или сестру. Если человек болен, привезем продуктов или готовой еды, поможем с уборкой.
Часто бывало так, что священнику звонили среди ночи: нужна помощь! И священник, если у него была машина, вез своего прихожанина в больницу, иногда в другой город, с рук на руки сдавал врачам, находился рядом с больным столько, сколько было нужно, исповедовал и причащал болящих или пострадавших в аварии в любое время дня и ночи. Если же священник оказывался «безлошадным», находились прихожане, которые садились за руль или одалживали свой транспорт. Помнится, один наш подросток как-то по излишней доверчивости нечестным гражданам натворил глупостей и угодил в полицейский участок. Так после вечерней службы мы все просто сели по машинам (кто в свою, кто в братскую-сестринскую) и таким составом приехали навестить нашего мальчика, выяснить, что происходит и как помочь.
Нужно ли говорить, что когда ценится самое главное — люди, ради которых распялся Господь, то бытовые вопросы тем более найдут решение. Нет необходимости «назначать ответственных» за подсвечники во время службы или за уборку храма: когда люди чувствуют себя дома, а окружающих воспринимают как родных, они и сами берутся за любое дело, как в хорошей семье. В небольшом приходе особенно важна «взаимозаменяемость», в том числе на таких серьезных послушаниях, как помощь в алтаре или клирос: если заболеют клирошане (которых до поры до времени может быть вообще один или два), надо, чтобы кто-то мог встать на клирос вместо них. Поэтому все, от мала до велика, стараются вникнуть в особенности службы, в ее ход, а имеющие способности учатся у певчих обиходу. Многие песнопения, а также ектении у нас может петь весь народ. На одном из приходов я несколько раз звала на клирос десятилетних девчушек из только что набранной воскресной школы, и малышки, привыкшие молиться за Литургией и внимательно слушать все, что поется, не подвели. Всё — разве что кроме песнопений Евхаристического канона — мы прекрасно спели вместе.
Воскресная школа на таких приходах — разговор особый. Если храм находится, например, в туристическом районе, где мало постоянно живущих людей с детьми, большинство «приезжает и уезжает», то занятия в школе приходится выстраивать так, чтоб и «старожилы» продвигались вперед в своих знаниях, и в первый (возможно, и в последний) раз пришедшие детишки тоже понимали, о чем мы говорим, и вынесли для себя как можно больше полезного.
Прекрасно, когда приход становится большой дружной семьей, но эта семья должна быть открыта, готова пополняться новыми членами. Печально было узнать об одной общине, которая просто не пускала на службу людей «с улицы»; прихожане со стажем считали, что раз они столько потрудились над храмом и так давно знают друг друга, то «чужаки» им не нужны. В храм приводит Сам Господь, распявшийся и за нас, и за тех, кого Он сегодня привел. И наш долг — принять новых прихожан, как родных, суметь их достойно встретить, оказать помощь престарелым, инвалидам, мамам с детьми, доброжелательно и грамотно ответить на вопросы, а также иметь в виду, что у кого-то, привыкшего к огромным храмам и к молчаливому «зайти поставить свечку», от такой встречи может случиться едва ли не шок… Однако следует сказать, что даже самые завзятые интроверты (которым во внеслужебное время мы и вовсе давали возможность помолиться в храме в полном одиночестве, и для этого все выходили на улицу) достаточно быстро осваивались в нашем общительном приходе. Русский приход за рубежом обычно объединяет людей не только разных православных традиций, но и совершенно разных национальностей, поэтому знать традицию, в которой ты воспитан, и относиться с уважением к традициям других православных Церквей очень важно для каждого члена прихода.
В пресловутые финансовые вопросы вникает также вся община (даже если она миссионерскими стараниями священника и первых прихожан успела сильно разрастись). Церковной лавки как таковой обычно не существует, цены возможны только на предметы утвари, хотя и утварь чаще всего привозится по заказу конкретных людей. На свечи и тем более требы никаких цен не установлено, размер пожертвований каждый определяет для себя сам, имея в виду нужды прихода и обсуждая со священником и приходским советом, где уже таковой сформировался, текущие расходы.
Наверное, можно бы было сказать, что в такой общине каждый чувствует ответственность за свой приход. Наверное, это было бы правильно. Однако мне кажется, что никто из нас не ощущал это чувство именно как «ответственность» — в том смысле, в котором чаще всего употребляется это слово. Скорее, то, что мы делали и делаем, является посильным проявлением нашей братской любви друг к другу в Боге. Как в настоящей семье брат придет на помощь брату, сын поможет отцу, дочь научится чему-то от матери, и все дела решаются сообща, с ободрением друг друга доброй шуткой, без зависти, сплетен и злости, устраняя недоразумения сразу же и навсегда, так и наши маленькие приходы, собравшиеся вокруг Христа, стараются — нет, не нести ответственность, а просто радостно и полноценно жить: Се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе (Пс. 132, 1). Жить в Боге, разумеется, и никак иначе, ведь Путь, Истина и Жизнь — это Господь наш Иисус Христос (см.: Ин. 14, 6).
Журнал «Православие и современность» № 43