5 ноября минувшего года клирики и прихожане саратовского храма в честь Казанской иконы Божией Матери впервые молитвенно почтили память святого священномученика Емилиана; было, наконец, установлено, что в Саратове он служил именно в Казанском храме.

Судьба этого святого — обычная судьба русского священника тех лет. Жил, служил, воспитывал своих детей… А в страшный час не отрекся от Христа, не предал ни людей, ни Церковь Христову.

О земном пути священномученика Емилиана Гончарова рассказывают члены епархиальной комиссии по канонизации подвижников благочестия — автор-составитель книги «Собор Саратовский святых» иерей Максим Плякин и Валерий Теплов.

Священномученик Емилиан Гончаров родился 5 августа 1882 года в селе Старая Полтавка Новоузенского уезда Самарской губернии (ныне районный центр в Волгоградской области) в семье крестьянина Антона Гончарова. Село было основано в первой половине XIX века переселенцами с Левобережной Украины. Небесным покровителем младенца во Святом Крещении стал священноисповедник Емилиан, епископ Кизический, память которого празднуется 8 (21) августа.

Точно не известно, когда Емельян уехал из родного села, но, окончив шестилетний курс городского училища во Владимире, он с 1904 по 1907 год был послушником Боголюбова Рождественского Богородицкого мужского монастыря в селе Боголюбово под Владимиром. 6 февраля 1907 года Емельян был временно допущен епархиальным начальством к исполнению обязанностей псаломщика в церкви святого Андрея Критского села Андреевского-Туркина Александровского уезда Владимирской губернии. Он поступил на место отца своей невесты — псаломщика Иоанна Львовича Кудрявцева, умершего 15 декабря 1906 года.

16 февраля 1907 года состоялось венчание Емельяна Антоновича Гончарова, 24 лет, и 28‑летней Пелагеи Ивановны Кудрявцевой. Жили они вместе с тещей, Параскевой Андреевной Кудрявцевой (она скончалась 9 июля 1914 года, 80 лет от роду). 27 мая того же года Емельян Антонович был принят в духовное звание и допущен к исполнению должности псаломщика. Жалованье псаломщика, а особенно в небольшом приходе, каким был Андреевский, было маленьким, жили бедно. Подспорьем для семьи было занятие сельским хозяйством, а также пенсия 50 рублей в год, которую получала вдова Кудрявцева из Александровского уездного казначейства.

Много позже в анкете для арестовавших его сотрудников НКВД отец Емилиан в графе «Имущественное положение до 1917 года» укажет дом, двор с надворными постройками и корову. Больше земного стяжания в их семье не было.

5 марта 1908 года в семье Гончаровых родился сын, названный Александром. Крестили его на следующий день после рождения в Христорождественском соборе в Александрове. Восприемником младенца стал настоятель собора протоиерей Николай Иванович Флоринский. 21 октября 1910 года у Гончаровых родилась дочь Нина, скончавшаяся в младенчестве, 13 апреля 1912 года — второй сын, Иоанн, 15 октября 1913 года — третий сын, Михаил, скончавшийся 31 июля 1914 года.

11 декабря 1912 года Емельян Антонович Гончаров был утвержден в должности псаломщика села Андреевского-Туркина. Служил он в этом приходе более восьми лет. 8 мая 1915 года, накануне Пятидесятницы, Емельян Антонович был переведен на новое место служения — в Свято-Никольскую церковь села Нестерова Переславского уезда (сейчас — в Ярославской области). Храм в селе Андреевском-Туркине был полностью разрушен в 1956 году; храм в селе Нестерове — в годы Великой Отечественной войны, но его руины стоят и поныне.

9 сентября 1916 года Емельян Гончаров был по его собственному прошению возвращен на прежнее место служения в село Андреевское-Туркино, а 11 (24) июля 1918 года уволился с должности псаломщика и вскоре переехал в Саратовскую губернию.

В 1921 году он был рукоположен в сан диакона. Известно, что в 1924 году диакон Емилиан Гончаров служил в Ново‑Казанской церкви Саратова вместе с ее настоятелем — протоиереем Львом Архангельским (1869–1934). 16 марта 1929 года Ново‑Казанский храм был закрыт. В 1930 году оставшийся без места диакон Емилиан был рукоположен во иерея и продолжил служение в храмах Саратова.

В 1932 году отец Емилиан переходит на служение в Московскую епархию. Он получает назначение в приход храма в честь Рождества Христова в селе Рождествене Ново­-Петровского (ныне — Рузского) района Московской области. Приходские дела отец Емилиан принял от бывшего настоятеля Христорождественского храма протоиерея Константина Сперанского, назначенного в другой приход. Отец Константин был арестован в 1936 (или 1937) году; по одним данным, он погиб в лагере, по другим — расстрелян.

За усердное служение Святой Церкви в 1933 году отец Емилиан был награжден набедренником, в 1936 году — скуфьей.

5 октября 1937 года председатель Рождественского сельсовета заявил в местный райотдел НКВД, что он предпринял обыск в амбаре, который ранее принадлежал церкви, а ко времени служения здесь отца Емилиана стал принадлежать местной школе, и что при этом обыске было найдено двадцать пять патронов к трехлинейной винтовке. Также в амбаре обнаружилось «много церковной литературы и журналы Московской Патриархии за 1931 год».

Из дела священномученика нам известно, что сотрудники «органов» изначально намеревались обвинить священника в «антисоветской агитации среди отсталого населения» и в том, что он «всячески старается извращать Конституцию СССР», поэтому донос послужил лишь поводом для ареста страдальца.

7 октября сотрудники Ново‑Петровского РО УГБ Управления НКВД СССР по Московской области арестовали отца Емилиана и доставили в Ново‑Петровское отделение милиции. При обыске у него изъяли медный и серебряный кресты, две серебряные дарохранительницы, две серебряные чаши, два серебряных ковшика и разную церковную литературу. На основании того, что священника видели заходившим в тот самый амбар, ему приписали хранение патронов и участие в контрреволюционной деятельности, а при аресте ему было предъявлено требование о выдаче огнестрельного оружия.

На следующий день священномученик был допрошен. После вопросов о том, знаком ли отец Емилиан с рядом названных ему лиц, следователь спросил:

— Гражданин Гончаров, при вскрытии амбара, принадлежавшего церкви, обнаружены 25 штук боевых винтовочных патронов. Требуем говорить, где Вы их взяли?

— В отношении обнаруженных боевых патронов я могу пояснить следующее: амбаром пользовались бывший офицер Успенский и Соколова. Мое участие было в виде помощи Соколовой в переборке книг. Кому принадлежали патроны, сказать не могу, от них я отказываюсь, я этих патронов не видел и не клал.

— Гражданин Гончаров, Вы арестованы за активную контрреволюционную деятельность, которую Вы вели вместе с членами контрреволюционной группы.

— Никакой контрреволюционной работы среди населения я не вел, и членом контрреволюционной группы я не состоял, хотя со всеми поименованными лицами я был знаком. Больше показать ничего не могу. Записано с моих слов верно и мне прочитано.

9 октября на допрос был вызван староста Христорождественского прихода, который показал, что его настоятель «к Советской власти относился враждебно… говорил: “Вот, Советская власть ободрала попов налогами, не успеваем платить: один заплатишь, тебе другой шлют. Вот что делают коммунисты-антихристы, говорят одно, а делают другое”».

12 октября был допрошен секретарь Рождественского сельсовета, который показал: «В августе месяце 1937 года в сельском совете поп Гончаров говорил: “Почему вы мне не разрешаете ходить с иконами по домам верующих? В Конституции пишут, что можно ходить, а вы не разрешаете”. Тогда я ему ответил, что без справки от врача мы вам не разрешим. На эти слова Гончаров заявил: “Советская власть выпустила Конституцию для обмана народа, в Конституции пишут одно, а на деле делают другое”».

14 октября состоялся повторный, весьма краткий допрос новомученика. На нем священнику были зачитаны показания лжесвидетелей, после чего было задано только два вопроса:

— Гражданин Гончаров, вы состояли членом контрреволюционной группы, руководителем которой был бывший офицер Успенский, членами были: урядник Соколов, кулак Колчин. Следствие требует показаний — какое участие вы принимали, будучи членом этой группы?

— Членом контрреволюционной группы я не состоял, и участия в ней я никакого не принимал, но людей этих я знаю.

— Гражданин Гончаров, вы арестованы как активный член контрреволюционной группы, которая состояла из бывшего офицера Успенского, урядника Соколова и кулака Колчина, ваша группа систематически проводила контрреволюционную агитацию среди населения, в том числе и вы. Виновным вы себя признаете в этом?

— Будучи уличен свидетельскими показаниями, все же я виновным себя не признаю, контрреволюционной агитации я не вел и членом контрреволюционной группы не состоял. Больше я добавить ничего не могу, записано с моих слов правильно и мне прочитано вслух.

На следующий день начальником Ново-Петровского райотдела Управления НКВД по Московской области было подготовлено обвинительное заключение по делу обвиняемого по статье 58, пункт 10 УК РСФСР Гончарова Емельяна Антоновича. О степени грамотности и проработанности данного документа свидетельствуют произошедшие «превращения»: родное село святого Емилиана из Старой Полтавки превратилось в станцию Политовку, Новоузенский уезд — в Нижне-Узельский, а Автономная Республика Немцев Поволжья² — в Украинскую Советскую Социалистическую Республику. Даже фамилии лжесвидетелей, давших показания против святого Емилиана, в обвинительном заключении напечатаны с ошибками. Тем не менее дело № 11790 было передано на рассмотрение тройки УНКВД по Московской области.

Еще через день, 16 октября 1937 года, священник Емилиан Гончаров был препровожден в тюрьму Волоколамского района Московской области. На следующий день были сняты отпечатки его пальцев, а 22 октября его доставили в московскую тюрьму № 1, где и была сделана единственная известная нам сегодня фотография святого Емилиана.

Последняя попытка добиться от священника нужных показаний была предпринята следователем 31 октября. Третий допрос состоял из одного-единственного вопроса:

— Вы признаете себя виновным в антисоветской агитации?

— Нет. Виновным себя в антисоветской агитации я не признаю. Записано с моих слов верно и мною прочитано.

3 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Емилиана к расстрелу. Священномученик Емилиан Гончаров был расстрелян 5 ноября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой. На тюремной фотографии видно, что и там страдалец оставался в священническом подряснике. Он предстал перед своими палачами, не согласившись с лживыми словами обвинителей и не отказавшись от одежды, данной ему как служителю Алтаря Господня.

30 июня 1989 года Прокуратура Московской области реабилитировала Емельяна Антоновича Гончарова. В августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе иерей Емилиан был причислен к лику святых новомучеников и исповедников Церкви Русской для общецерковного почитания. Память его совершается в день мученической кончины 23 октября (5 ноября), в Соборе Бутовских новомучеников и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Журнал «Православие и современность» № 42 (58)