Мы продолжаем наше путешествие по монастырям митрополии. Эти обители лишены многовековой истории, но великое наследство русского монашества — это и их наследство тоже. Они пока малочисленны — но каждый насельник или насельница этих обителей сделали самоотверженный выбор на всю жизнь, и этот выбор значим не только для них самих, но и для каждого из нас. Наши монастыри не назовешь известными на весь православный мир — однако каждый из них уже сегодня несет свет миру.
В Базарно-Карабулакском районе есть два старинных села — Алексеевка и Ивановка. В обоих — большие прекрасные храмы: соответственно, Сергия Радонежского и Иоанна Златоуста. Трудно поверить, что совсем недавно они являли собой руины; что на усеянный битым кирпичом и мусором пол Златоустовского храма в Ивановке падал снег и лил дождь, а в Алексеевском храме полвека кряду хранили зерно. Однако это так, и любой местный житель вам это подтвердит.
Монахиня Ксения (Афанасьева) приехала в Алексеевку в 2004 году — с благословением Епископа (теперь Митрополита) Саратовского и Вольского Лонгина на возрождение храма и, со временем, создание при нем женской монашеской общины. Постриг будущей игумении был совершен игуменом Мануилом (Илюшиным) по благословению прежнего саратовского Владыки — приснопоминаемого архиепископа Саратовского и Вольского Александра (Тимофеева). К монашеству она пришла зрелым человеком, имея немалый жизненный опыт; день пострига до сих пор считает самым радостным в жизни… Но те задачи, которые встали перед ней потом, казались непосильными. Монахине Ксении не верилось, да и никому, собственно, не верилось, что Алексеевскую церковь удастся поднять.
Однако молитва и твердое упование сделали свое дело: появились добровольные помощники из местных, понемногу подтянулись жертвователи, а вокруг матушки Ксении собралась небольшая сестринская община.
— Да, поначалу был страх: возможно ли, чтоб на нас, таких грешных, Господь возложил столь ответственное послушание,— вспоминает моя собеседница о тех днях,— но потом мы почувствовали Его постоянное содействие.
12 октября 2007 года решением Святейшего Патриарха и Священного Синода Русской Православной Церкви был учрежден Свято-Сергиевский женский монастырь. В 2008 году на колокольню ожившего храма подняли колокола. В 2009-м построили келейный корпус и трапезную. В июле 2015 года, в день преподобного Сергия, игумена Радонежского, Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин и Епископ Балашовский и Ртищевский Тарасий совершили Великое освящение восстановленного храма во имя преподобного Сергия в Свято-Сергиевском женском монастыре.
* * *
А про ивановскую, 1822 года постройки, Златоустовскую церковь матушка Ксения узнала от священника Владимира Мишагина. Он предложил матушке Ксении посетить это село, посмотреть на развалины храма. Она прихватила с собой акафист святителю Иоанну Златоусту. И, пока батюшка соборовал больного, читала этот акафист среди руин, найдя место, защищенное от ноябрьского ветра, испытывая «грусть и укорение совести».
Спустя несколько лет жители Ивановки обратились к Владыке Лонгину с просьбой помочь в восстановлении храма. «Ну как, матушка, возьметесь за это дело?» — спросил Владыка. У настоятельницы не сразу хватило решимости на то, чтобы ответить «Благословите» — не было ведь ни сил, ни средств. Зато был опыт возрождения Сергиевского храма в Алексеевке, и этот опыт говорил: Бог Сам содействует трудящимся во имя Его.
И вот, летом 2012 года было положено начало возрождению храма, давшего когда-то название селу — Ивановка. Прошел первый молебен на начало благого дела и первый благотворительный марафон по сбору средств. После молебна люди сразу взялись за лопаты и носилки. В работу включились молодежные общества саратовских храмов: особенно много помогал «Ковчег», общество при Свято-Троицком соборе. Четыре года трудов — и вот, 26 ноября 2017 года по благословению Митрополита Саратовского и Вольского Лонгина благочинный Базарно-Карабулакского округа священник Николай Протасов совершил Чин положения антиминса и первую Божественную литургию в восстановленном храме во имя святителя Иоанна Златоуста.
Сейчас в Ивановке — подворье Свято-Сергиевского женского монастыря. Большие снимки, на которых храм в прежнем разрушенном состоянии — и в притворе, и снаружи на ограде.
— Дай-то Бог, чтоб это никогда не повторилось! — вздыхает матушка Ксения, приехавшая вместе с нами из Алексеевки.
Инокиня Манефа встречает нас улыбкой, и эта улыбка, кажется, ничуть не изменилась с того дня, когда мы с нею познакомились, а произошло это в 2012 году, когда мы со съемочной группой впервые приехали в Алексеевку, Ивановский же храм пребывал еще в несчастье и запустении. Инокиня Манефа была тогда послушницей Сашей, недавней выпускницей весьма престижного учебного заведения — Поволжской академии государственной службы — по специальности «менеджер государственного и муниципального управления». Столь неожиданный (для многих!) поворот в своей жизни Александра объяснила кратко: «Господь коснулся сердца». А докапываться мы не стали: недаром же сказано, что монах должен быть книгой закрытой.
— Все подворье на ней! — говорит об инокине Манефе игумения Ксения.
Мы приехали как раз к акафисту перед иконой Божией Матери «Всецарица», который совершается здесь каждый день — силами небольшой группы сельских прихожанок. В их синодике много больных онкологическими заболеваниями: давно известно, что Богоматерь помогает им по молитвам перед этим Ее образом. А храм, меж тем, готовили к престольному празднику — перенесению мощей святителя Иоанна Златоуста.
Матушка Ксения показывает нам старинную икону — Иоанн Златоуст с клеймами. До революции этот образ пребывал здесь в Иоанно-Златоустовском храме, потом хранился в Ивановке, в семье Егоровых. После смерти своих родителей Татьяна Тимушова, в девичестве Егорова, увезла икону в Саратов. Но как только узнала от земляков, что церковь в ее родной Ивановке возрождена и действует — с радостью согласилась вернуть образ в храм. И это было настоящее торжество: на него собрались и местные жители, и уроженцы Ивановки, живущие в Саратове, в других городах. Икону довезли до соседней Новиковки, а оттуда несли в храм крестным ходом.
* * *
Однако не нужно думать, что все трудности у Свято-Сергиевской общины позади. Во-первых, необходим новый келейный корпус, во-вторых, монастырю отдали, наконец, совершенно развалившееся здание бывшей школы — под школу воскресную.
— Деревянная часть сгнила, кирпич полопался, все коммуникации пришли в полную негодность,— рассказывает матушка Ксения,— внутри все завалено мусором. Мы полгода занимались одной только очисткой и раскорчевкой зарослей. Нам помогало молодежное общество «Ладья» при Митрофановском храме: его координатор, Лена Артемьева — наша, алексеевская, занималась у нас в воскресной школе.
Сейчас белый домик возле монастыря в Алексеевке выглядит совсем не так, как выглядел: остались отделочные работы и котельная. На воскресную школу у матушки большие планы: существует-то она при монастыре уже давно, причем и для детей, и для взрослых, но заниматься с детьми до сей поры приходится в монастырской трапезной, а беседовать со взрослыми — непосредственно в храме. И то, и другое, конечно, неудобно.
— Дети — это наше продолжение, это наши завтрашние молитвенники,— говорит матушка Ксения.— У нас очень хорошие отношения сложились со школой: учителя интересуются нашей жизнью, приходят в храм, а когда у них бывают уроки ОПК, приводят учеников к нам на экскурсию. И либо я, либо кто-то из сестер рассказываем ребятам о монастыре, о храме, богослужении. А в воскресной школе у нас будет и класс изобразительного искусства, и уроки музыки, церковного пения. Надеемся открыть клуб православной христианки… Ведь прежний, традиционный уклад жизни разрушен. Жизнь сейчас переполнена проблемами. Без помощи Божией их не преодолеть. Женщина должна вспомнить об отведенной ей роли в семье. Она — Богом данная помощница мужчине. Поэтому нужно уступить ему право быть главой и господином в семье, научить детей уважать отца, прислушиваться и следовать его советам. И вместе с мужем, всей семьей переживать все трудности. Только так можно вернуть в семью любовь и радость.
Матушка благодарна преподавателям воскресной школы в Алексеевке и Ивановке: Людмиле Владимировне Земляковой и Татьяне Николаевне Федоренко. А еще она с удивительной теплотой говорит о двух строителях, Давиде Ягубове и Октае Панахове, об их трудолюбии и порядочности: они в две пары рук подняли практически всю работу на храмах в Алексеевке и в Ивановке.
— У Давида и Октая есть благоговение к святыне, трепетное отношение к нашей вере. Они видят наше искреннее желание возродить храм и рады нам помочь.
— Матушка, а что самое сложное в труде настоятельницы?
— Принять каждую сестру такой, как она есть, и помочь ей оторваться от мира и посмотреть на все иными, уже не мирскими глазами. Что значит оторваться от мира? Перестать задавать себе вопрос: «А как лучше, как удобнее, как легче для меня?» — и задать другой: «Что я представляю собой перед Богом?». Стать добрее, научиться бескорыстно любить ближних, жертвовать своими желаниями ради блага других. Надо сказать, что Господь посылает к нам хороших сестер. Даже если непросто сестре оставить свои мирские привычки, Господь по молитвам пошлет ей вразумление — ситуации, в которых она почувствует Его направляющую руку.
— В самом начале своего монастырского пути Вы задавали вопрос Владыке Лонгину: можно ли построить монастырь не только на уставе, а на любви? И Владыка ответил Вам, что сам всю жизнь об этом мечтал. Но вот сейчас у Вас самой уже немалый опыт настоятельства: к какому выводу Вы пришли — возможно это?
— Это возможно, если все время держать это перед собою как цель, и если каждая сестра это понимает. Мы стремимся именно к этому. Без любви к Богу и ближнему теряется всякий смысл бытия.
Сейчас в Сергиевском монастыре двенадцать сестер-насельниц. Из них четыре — в монашеском постриге, четыре послушницы и еще четыре проверяют себя: ведь прежде, чем сжечь мосты, нужно убедиться, что суровая жизнь в обители — это именно то, что тебе нужно. По моей просьбе матушка Ксения рассказывает о монастырском распорядке дня. Если коротко — не расслабишься: труд и молитва с пяти утра до десяти вечера, а в Великий пост еще ночные богослужения. Летом работа на огородах — дотемна: сестры полностью обеспечивают себя овощами и картошкой. А еще есть розарий…
Да, нелегко, говорю я. Но матушка Ксения возражает:
— Кто знает, зачем сюда пришел — тому легко. Даже если устает человек, он все равно счастлив... Другое дело — если человек приходит в монастырь от своих проблем; если в миру ему неуютно, с близкими у него конфликты, и вот, он приходит и говорит: «Желаю монашеского жития». Такому человеку в обители придется очень тяжело. Если он там, в миру, свои проблемы не умел решать, то здесь, в монастыре, они никуда не денутся, они только проявятся на другом уровне. Если бы мы брали всех, кто к нам просится, нас было бы сейчас гораздо больше. Но так нельзя. Монашество — это Божие призвание, и это выбор на всю жизнь…
…И на всю вечность. И храмы строятся — тоже на всю вечность. Возродить храм, не дать погибнуть душам человеческим — это выбор не только для текущей эпохи, но и для вечности.