Великий пост еще не начался, а Церковь уже предлагает своим чадам вспомнить о предстоящем каждому христианину подвиге. О значении и особенностях подготовительного периода перед Великим постом мы беседуем с клириком храма в честь Рождества Христова г. Саратова священником Максимом Плякиным.
— Отец Максим, что включает в себя подготовительный период к Великому посту?
— Подготовительный период — это четыре недели: о мытаре и фарисее, о блудном сыне, о Страшном суде и об изгнании Адама из рая, и три седмицы между ними. Первая седмица — сплошная, вторая — обычная с постными днями средой и пятницей, и последняя, так называемая сырная,?— тоже сплошная, но с оговорками: пост в среду и пятницу отменяется, но во всю седмицу устав не допускает употребления мяса. Сырная седмица — это как бы первая ступень вхождения в Великий пост.
— В случае с Сырной седмицей логика понятна, а вот для чего в подготовительный период Церковь дает своим чадам гастрономические послабления?
— Как сказано в Священном Писании, всему свое время и время всякой вещи под небом. У нас есть периоды безусловного воздержания: прежде всего, это многодневные посты, один из которых скоро начнется. А параллельно с ними есть периоды, когда Церковь несколько смягчает режим для своих чад, не в последнюю очередь для того, чтобы у людей было ощущение праздника, в том числе и праздника на столе. Это иллюстрация к замечательному принципу, который на заре христианского монашества, в начале IV века, сформулировал святой Антоний Великий. У него в житии был такой эпизод. Некий вельможа из Александрии оказался однажды в обители, где подвизался преподобный Антоний, и увидел, как, слушая поучения святого, ученики посмеиваются над его советами. И когда вельможа возмутился столь неблагочестивым поведением этих монахов, святой его попросил: «Натяни тетиву своего лука». Тот, не очень понимая, послушался. «Натяни еще». Тот еще натянул лук. «Натяни еще больше». Вельможа возразил: «Но тогда я лук сломаю». На что преподобный Антоний ответил: «Вот так и с человеком». Нельзя человека ставить в условия ограничения бесконечно, ему необходимо и «время ослабы». Но при этом Церковь не перестает напоминать: такое время дается не для безудержного наслаждения. И сплошная седмица — не повод для того, чтобы впасть в грех обжорства.
— Как человеку, который хочет причаститься на этих подготовительных сплошных седмицах, нужно готовиться?
— Отвечать на вопросы о духовной практике, не видя человека глаза в глаза, почти невозможно. Правила, которые у нас в Церкви есть, касаются чаще не предпостовых, а послепостовых седмиц, что логично: для человека, который только что понес подвиг поста, пищевое воздержание отменяется вообще. Ясно, что к тому, кто в пост не воздерживался, эти правила совершенно не применимы. В любом случае, за ответом на этот вопрос каждому конкретному человеку все-таки лучше обращаться к тому священнику, который его знает хотя бы немного, знает обстоятельства его жизни, его физические силы и возможности. Ведь порой для кого-то, страдающего болезнью, несовместимой с постным воздержанием, полезнее смиренно поблагодарить Господа за это свое состояние и постараться избежать роптания. И если человек этот ропот сумеет в себе преодолеть, то, может быть, и не столь важно, будет у него на столе в эти дни мясо или нет.
— В богослужении наиболее заметной особенностью подготовительного периода являются песнопения «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче…» и «На реках Вавилонских», которые исполняются на всенощном бдении. Расскажите о смысле этих песнопений. Почему они появляются именно в это время, с чем это связано?
— Песнопение «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче…» поется, начиная с Недели о мытаре и фарисее. Оно общее и для подготовительных недель, и для самих недель Великого поста, исполняется аж до предпоследнего воскресения Четыредесятницы. И просьба, которая содержится в этом тексте, вполне прозрачна: мы просим, чтобы для нас была открыта дверь покаяния. В греческом языке нашему термину «покаяние» соответствует термин «метанойя» — «измени разум». То есть в идеале покаяние во грехе означает полное изменение человека, его отвращение от греха. И в нашем русском слове «покаяние» усматривается семантика имени «Каин». Человек ощущает себя виновным в той же степени, что и первый убийца, потому что покаяние предполагает исключение самооправдания. Грех должен быть назван грехом. А для человека это и психологически очень трудно, и наша коснеющая в грехе воля постоянно кренится в сторону того, чтобы от покаяния по возможности уйти, в том числе и в сторону формального покаяния — «грешен во всем». Поэтому мы, готовящиеся накануне Четыредесятницы совершить подвиг покаяния, прибегаем к молитве и просим Господа поддержать нас, дать нам силы, чтобы наше обращение от греха не было формальностью, но совершилось на деле.
С Недели о блудном сыне в чинопоследование всенощного бдения добавляется также псалмом 136?й «На реках Вавилонских». Первоначально этот псалом — плач изгнанников, которые лишены своей земной Родины. Он был сложен в среде иудеев, которые, пережив военное поражение от Вавилона, были угнаны войсками царя Навуходоносора из своих родных земель в вавилонский плен. Люди оказались лишены не только дома и всего своего материального благосостояния, но и возможности поклоняться истинному Богу, так как, согласно Закону, храм мог располагаться только на Храмовой горе в Иерусалиме. Храм разрушен, а священные сосуды, которые употреблялись при богослужении в Иерусалимском храме, Навуходоносор поставил на свой пиршественный стол. Это было вполне осознанно нанесенное оскорбление и знак торжества над побежденными: мои боги сильнее вашего, я вас победил. И конечно, сквозь строки этого псалма прорываются вполне понятные чувства изгнанников, обозленных и поражением, и вот этим демонстративным оскорблением их святыни: «дочь Вавилона, окаянная, блажен, кто возьмет младенцев твоих и разобьет их о камень». В христианскую эпоху в трудах отцов-толкователей псалом переосмысливается. Под Вавилоном нужно символически понимать державу смерти и всю совокупность сопротивления Богу — грех, смерть, диавола и его ангелов. А младенцы Вавилона — это порождения смерти, наши грехи и страсти, которые необходимо уничтожать камнем покаяния, пока они еще не успели вырасти и захватить всего человека.
Вот такое вот принципиально аллегорическое прочтение было применено в педагогических целях, потому что задача уже христианского общества — постепенно отходить от тех прообразов, которыми полон Ветхий Завет. Принимая Закон, данный Богом в Ветхом Завете, мы уходим от тех внешних форм, в которых он был выражен, в том числе от жестокостей, которые есть в псалмах. И воспевая этот псалом за богослужением, мы тем самым напоминаем, что это не призыв к кровавой мести, а призыв обратить внимание на самого себя.
«На реках Вавилонских» поется после двух других, традиционных для всенощного бдения псалмов «Хвалите имя Господне, хвалите раби Господа». Этот постоянный призыв хвалить Господа и воспевать Его милость: «яко благ, яко ввек милость Его» — вдруг сменяется вот этим плачем. Мы — изгнанники, лишенные вслед за Адамом, нашим праотцом, своего Небесного Отечества. Этот контраст — напоминание о том, что среди нашей хвалы не должно забывать о покаянном настроении в преддверии Великого поста.
— Почему именно Великий пост как никакой другой требует длительной подготовки?
— Здесь необходимо помнить, что наши уставы, в том числе и устав постного воздержания, и устав богослужения, исторически менялись. Например, в богослужении латинского обряда в Западной Европе подготовительных седмиц нет вообще. В практике Студийского монастыря подготовительная седмица была одна. Поэтому, с одной стороны, здесь просто результат усвоения одной из возможных практик, а с другой стороны, это некий баланс между самым длинным нашим постом в году, предваряющим и самый главный христианский праздник — Воскресение Христово, и рядовым временем. Тот вариант устава, который сегодня есть в Русской Церкви,?— это лишь вариант предпочтения. И вполне может быть, что пройдет два-три столетия, и этот устав тоже как-то будет модифицирован, если Церковь сочтет это полезным.
При этом необходимо понимать, что пост сам по себе в Церкви никогда и ни при каких условиях не был самоцелью — в первую очередь это средство для приобретения навыка самоограничения, навыка самому себе сказать: «Это мной не владеет». Святые отцы всегда советовали не ограничиваться лишь вниманием к пище. Знаменитая стихира, которая поется в первый же день Великого поста, говорит о том, что «пост приятный Богови» — это именно тот пост, который примет Господь, потому что «прияти» по-славянски — это «принимать». Это своего рода программа на дальнейшие действия. И здесь как раз кулинарный пост не упоминается вовсе, потому что он — лишь средство, чтобы достичь истинного поста, а истинный пост есть отчуждение наших грехов и страстей. И если человек в процессе пищевого воздержания сможет разглядеть те страсти, которые над его душой владычествуют, это уже хороший результат. Он будет знать, что ему преодолевать дальше.