Отвечает иеромонах Дорофей (Баранов), настоятель храма Преображения Господня поселка Соколовый Саратовского района.

Расскажите, совершались ли и были ли узаконены властью на официальном уровне однополые браки в Содоме и Гоморре, или мы уже превзошли их в этом грехе?

Содом и Гоморра —  это упоминаемые в книге Бытие города, уничтоженные Богом за нечестие, но это еще и символ того, что человеческий грех может увеличиться до уже нестерпимого Богом состояния, если не имеет никаких ограничений со стороны общепринятого нравственного закона. Нам не столько интересно, чем же на самом деле занимались жители Содома, сколько должно нас насторожить следующее сопоставление. Ведь жители Содома и Гоморры действительно не знали закона, и единственная возможность их исправить, а значит в какой-то мере и уберечь от большего греха – это полное уничтожение. В случае же с нашей современной цивилизацией, которую ошибочно именуют пост-, но все-таки, христианской, нравственный закон всем очень хорошо известен. И звучит он для большинства уже даже «смешно», а для христиан по-прежнему страшно: всякая форма проявления свободной сексуальности, то есть вне обусловленного антропологией законного союза мужчины и женщины, – есть грех, причем смертный, вопиющий об отмщении. Евангелие недвусмысленно говорит об этом: «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5, 28). То есть ситуация с мужчиной в этом контексте даже не рассматривается, поскольку лежит уже за пределами этой шкалы ценностей.

Значит, в Содоме однополые союзы были безумием, которое можно было остановить спасительным уничтожением, а в нашем мире такие союзы уже сознательное нарушение хорошо известного ВСЕМ закона. Просто уничтожить это нельзя, в таком случае Бога можно было бы обвинить в мести за нарушение Его воли. Остается только оставить ходить таковых по путям своим, как мы читаем сейчас ежедневно на великопостной вечерне в 124 псалме: «уклоняющыяся в развращения, отведет Господь с делающими беззаконие», что в синодальном переводе звучит как «совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие».

Вопрос о том, превзошли ли мы в своих согрешениях Содом, полностью снимается, если мы вспомним, что живем уже в логике апокалипсиса (вступившей в силу с появлением нравственного христианского закона), которая ясно излагается в последней главе Откровения Иоанна Богослова: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще» (Откр 22, 11). Поэтому несмотря на картину всеобщей развращенности, унывать все же не стоит. Чем глубже мир погружается в бездну греха, тем отчетливее на этом фоне сияет идеал евангельской жизни.

Есть священники, которые ездят на дорогих иномарках. Есть настоятели, которые рассекают на многомиллионных джипах. На недоумение прихожан батюшки, как правило, отвечают, что, дескать, у священнослужителей очень часто возникает необходимость иметь в распоряжении транспортное средство для исполнения богослужебных треб, а иномарки надежнее, тем более, что батюшки получают мало, а дорогие авто им дарят. В Священном Писании сказано, что трудно богатому войти в Царствие Небесное. Во всем необходима мера. Но у нас священнослужители очень любят роскошь - дорогие часы, перстни. Почему священники своей показной роскошью порочат Церковь?

Ответить на ваш вопрос невозможно, поскольку он обо всем и одновременно ни о чем. И тем ни менее. Есть священники, которые ездят на дорогих иномарках. Чистая правда — такие есть. Но что же теперь делать? Хлопнуть дверью и уйти из Церкви, или, придя в новый храм, пристально всматриваться в служащего священника, что у него там на пальцах, когда он высвобождает руку из под рясы для крестного знамения.

В недавно показанном сериале «Раскол» есть такой примечательный эпизод. Протопоп Неронов рассказывает, как он видел, что игумен Никон, будущий Патриарх, благословляя людей и подавая руку для целования, как бы что-то держит внутри ладони. И это, оказывается, дорогой перстень, который он лицемерно прячет от простого народа. Заключает Неронов это наблюдение словами: где малое лукавство, там недалеко и большое ходит. Честный пастырь ЭТО увидел в своем собрате священнике, а в то же время Аввакум, будущий «главный раскольник» и обличитель Никона, видел в нем ревностного служителя Церкви и народа Божьего. Причем тут интересно не то, каким на самом деле был Никон, а то состояние души, в которое пришли его оппоненты.

Наверное, многое зависит от нашего сиюминутного восприятия действительности. Поэтому лучше всегда смотреть на плоды трудов  пастырей Церкви, а не на их «орудия труда». Если священник строит храм, объединяет людей вокруг своего прихода, если он добр, отзывчив и любит службу, по мне, так пускай он хоть на личном вертолете к храму прилетает. Потому что не машины, часы и квартиры занимают его сердце, а люди и служение Богу. А что толку от того пастыря, который ходит в рваной рясе, а окормляет церковную распрю и пересуды в лице окружающих его ревнителей не по разуму.

Вы совершенно точно говорите, что во всем необходима мера. И к священнослужителям это также полностью относится. Но также необходима мера и в оценке человеческой составляющей Церкви. На священников смотрят как на нечто отделенное от мира с его материальными соблазнами, при этом создан целый миф о богатстве священнослужителей — миф, который очень далеко отстоит от реальности. Даже неловко уже напоминать о том, что абсолютное (!) большинство пастырей Церкви люди не то, что небогатые, но как минимум нуждающиеся, особенно с учетом того, что у них, как правило, большие семьи. И если все наше внимание приковывают несколько священников, потерявших чувство меры, то, возможно, у нас сбились настройки некоего внутреннего прибора, который оценивает окружающую действительность. У христиан есть хороший способ починить это устройство: надо отделять грех от грешников. К первому относиться соответствующе, возможно и обличать, если это необходимо, ко вторым же проявлять снисхождение и помнить о том, как легко мы можем ошибиться и в людях, и в оценке их внешней деятельности.

После прочтения пособия «В помощь кающемуся», со списком грехов, у меня возникло недоумение. Женщине надлежит каяться в ношении короткой юбки. То есть, по сути, в том, что некто соблазнился, глядя на юбку прохожей, и виноватой считается прохожая. Предлагается взять на себя ответственность, признать вину и просить прощения за чьи-то страсти. Почему Церковь не учит мужчин контролировать свои инстинкты и рефлексы? После прочтения данной книжицы я лично не нашла в себе искреннего раскаяния, увы. Ввиду чего не иду на исповедь.

В таком случае, вам очень нужно поискать раскаяния в собственном сердце, без опоры на книжку «В помощь кающемуся». Нехорошо оставлять себя без исповеди из-за одного лишь смущения от не самой обязательной для христианина литературы. Возможно, некоторые сформулированные там грехи не трогают Вас, кажутся чужими и сердце никак не откликается покаянием, а, наоборот, Вы приходите в раздражение от того, что Вас как бы понуждают каяться в том, чего Вы не пережили и не ощущаете как грех.

А если говорить по существу вопроса, то немного странно, что Вы пропустили очень известную христианам евангельские строки: «Горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф. 18, 7). Этими словами Господа должно исчерпаться выраженное Вами недоумение. Соблазн всегда остается таковым, даже если мы не разделяем общепринятых взглядов на конкретное его выражение. Думаю, никто не будет спорить, что неприкрытое одеждой женское тело – источник соблазна. Над этим можно смеяться, можно сколько угодно говорить о том, что это мужчинам нужно бороться со своей похотью, что современная жизнь диктует другие правила и прочее, и прочее, - все это не имеет отношения к простому факту – существует культурное табу на чрезмерное обнажение женского тела.

Речь здесь не идет о чьей-либо вине. А всего лишь о том, чтобы не пренебрегать опытом всей бывшей до нас человеческой цивилизации, которая нас определенным образом одела, и научила выстраивать с противоположным полом определенные отношения. Для христианской цивилизации, к которой мы с вами принадлежим, отношение к противоположному полу - это не столько система табу, сколько правила безопасной духовной жизни. Нам не победить ни свою греховную природу, ни природу другого человека (например, нами соблазняющегося), если будем игнорировать накопленный  аскетический христианский опыт. Христиане просто обязаны явить миру пример предельно точного исполнения этих правил. Опять же скажем, можно над этим потешаться, можно говорить о том, что и без платка, и в штанах женщина может быть первоклассной христианкой. Но это не так. И как это часто бывает в христианстве, само исполнение этих правил христианской жизни вскоре сообщит исполнителю об их необходимости и важности.

Рубрика "Вопросы священнику"