Вот и позади Рождество Христово, а впереди, совсем скоро — праздник, который естественным образом следует за Рождеством и связан с ним крепче, чем мы полагаем: в ранней христианской Церкви, приблизительно до III века, это был единый праздник. Рождение Иисуса Христа и Его Крещение в Иордане воспоминали в один день, именно как явление Бога на земле, Богоявление. Лишь в IV веке Рождество стали праздновать отдельно. Сегодня Крещение Господне, или Богоявление, празднуется Церковью с той же торжественностью, что и Рождество Спасителя, в богослужении этих праздников много общего; подробный рассказ о богослужении Богоявления вы можете найти на нашем епархиальном сайте (Алексей Кашкин, Марина Бирюкова «Почерпите воду с веселием»). А сейчас мы остановимся на евангельских событиях, воспоминаемых Церковью в этот день, 19 января по н. с. и постараемся ответить на возникающие при внимательном рассмотрении этих событий вопросы.
О Крещении Иисуса в Иордане от Иоанна Крестителя и о сопровождавших Его Крещение событиях сообщают все четыре евангелиста, но все они начинают не с этого конкретного момента, а с появления в Израиле нового пророка, с начала деятельности Иоанна Предтечи, или Иоанна Крестителя: Был человек, посланный от Бога, имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о свете, дабы все уверовали через него (Ин. 1, 6–7). Иоанн проповедует покаяние, очищение и крестит в воде (см.: Мф. 3, 11). Евангелист Матфей, который останавливается на событиях Крещения наиболее подробно, сообщает, что тогда Иерусалим и вся Иудея, и вся окрестность Иорданская выходили к нему (к Иоанну) и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои (3, 5–6).
Почему Иоанн действовал именно так?
Ответ находим в Ветхом Завете, ведь Иоанн — прямой наследник ветхозаветных пророков и, по сути, завершитель их дела: он не говорит о далеком будущем, он свидетельствует, что чаемый Израилем и предвозвещенный его пророками Мессия уже пришел, и ко встрече с Ним нужно приготовиться. Омовение как обряд очищения от грехов неоднократно упоминается в Ветхом Завете: например, в 8‑й главе Книги Левит рассказывается о посвящении Аарона и его сыновей во священство: и привел Моисей Аарона и сынов его и омыл их водою (6). А вот Книга пророка Исаии, которого называют «евангелистом Ветхого Завета» — настолько ярко он предвидел евангельские события: Омойтесь, очиститесь, удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову (1, 16–17). Подобно Исаие, Иоанн призывает Израиль очиститься от грехов, чтобы быть готовыми ко встрече с Мессией, с пришедшим на землю Богом: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2).
Чем было, что означало для людей крещение Иоанново и чем оно отличается от крещения в христианском понимании этого слова?
Иногда этот вопрос формулируют иначе: почему то, что делает Иоанн, называется крещением, почему его самого именуют Крестителем? Ведь это слово происходит от слова «крест», а до Креста на Голгофе еще три года, символом спасения Крест на тот момент еще не стал.
Слова «крещение» и «Креститель» — это, как выяснилось, особенность славянского перевода: большинство западных христианских народов (неславянских) традиционно именует это действие не крещением, а омовением, а Иоанна — не Крестителем, а, скорее, Омывателем или Погружателем (John the Baptist (англ.), Jean le Baptiste (фр.)). Однако сам Иоанн указывает, с одной стороны, на непосредственную связь своих действий с последующими действиями Христа и с домостроительством нашего спасения, а с другой — на различие двух крещений: Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня (…) Он будет крестить вас Духом Святым и огнем (Мф. 3, 11).
Святитель Василий Великий определяет разницу меж крещением Иоанновым и крещением христианским так: «То крещение предначинательное, а это совершительное; то удаление от греха, а это — присвоение Богу».
А вот как разъясняет это различие (и вместе эту связь) раннехристианский мыслитель Квинт Септимий Тертуллиан: «…крестившиеся Иоанновым крещением не прияли Духа Святаго, даже не слышали о Нем… Это было крещение покаяния, как бы предначатие имевшего последовать отпущения и освящения во Христе». Тертуллиан подчеркивает: покаяться в грехах и получить отпущение грехов — не одно и то же. Но наше личное покаяние (как мы знаем это и сегодня, приходя в храм на исповедь) есть условие отпущения грехов. Поэтому крещение Иоанново есть приготовление пути (см.: Ис. 40, 3; Мк. 1, 3; Лк. 3, 4) к будущему очищению, оправданию и освящению человека крещением Христовым.
В Евангелии мы читаем, что не только Иоанн, но и ученики Христовы крестили народ (см.: Ин. 4, 2), а вот Сам Спаситель — нет. Почему?
Потому, объясняет Тертуллиан, что крещение от учеников Христовых при Его земной жизни было, по сути, тем же, чем и крещение Иоанново, а Христос пришел для того, чтобы крестить нас иначе. Пока не совершена еще была Его Крестная жертва, пишет Тертуллиан, «не исполнилась еще слава Господа, не устроилась сила купели через страдание и Воскресение».
О том же говорит и святитель Иоанн Златоуст: «Почему, спросишь, Господь не крестил Сам? Еще прежде сказал Иоанн: той вы крестит Духом Святым и огнем (Мф. 3, 11). Но Духа Он еще не давал — потому и не крестил. А крестили только ученики, желая привлечь многих к спасительному учению. Если же кто спросит, что большего имело крещение учеников Христовых пред Иоанновым? Мы скажем: ничего. Ибо то и другое крещение было равно без благодати Духа, и причина крестить у обоих была одна — приводить ко Христу крещающихся».
Почему Духом Святым — понятно, а вот почему огнем? О каком огне говорит Предтеча Господень?
Оказывается, большинство святых отцов-толкователей не отделяло в данном случае понятие «огонь» от понятия «Дух», считая, что «огонь» — это описание видимого действия Святого Духа, ведь и на апостолов Он сходил «в виде огненных язык» (см.: Деян. 2, 3). Иоанн Златоуст писал, что «"… и огнем"» еще более выражает силу и могущественное действие благодати». Но есть и иное толкование, его мы находим, в частности, в каноне Иоанна Дамаскина на Богоявление Господне, в 6‑й его песни: «Огнем крестит конечным Христос противныя, а не Бога мудрствующих Его, Духом же обновляет водою благодати разумливыя Божества Его, от прегрешений избавляя». Тот, кто не увидел во Христе Бога, не крестился Духом Святым и водою благодати, будет крещен огнем — как Содом и Гоморра в древности.
Наконец, бытует и третья версия: огонь — это будущее мученичество, страдание христиан за Христа. Ведь многие мученики первых веков христианства просто не успевали креститься — собственная кровь становилась для них водою Крещения.
Если крещение Иоанново есть омовение от грехов, то зачем было креститься Христу, Который не имеет греха? Вообще, для чего креститься Тому, от Кого все мы должны креститься, как сказал о том Иисусу Иоанн (см.: Мф. 3, 14)?
Святитель Димитрий Ростовский: «Хотя Он и не имел нужды в этом, как безгрешный и непорочный, рожденный от Пречистой и Пресвятой Девы Марии и Сам бывший источником всякой чистоты и святыни, но, так как Он взял на Себя грехи всего мира, то и пришел к реке, чтобы очистить их посредством крещения. Пришел Он креститься и для того, дабы освятить естество воды, пришел креститься, чтобы и для нас устроить купель святого крещения. Он пришел к Иоанну еще для того, дабы тот, узрев сходившего на крещаемого Святого Духа и услышав свыше глас Бога Отца, был неложным свидетелем о Христе».
Митрополит Антоний Сурожский: «…воды Иорданские, носящие всю тяжесть и весь ужас греха, прикосновением к телу Христову, телу безгрешному, всечистому, бессмертному, пронизанному и сияющему Божеством, телу Богочеловека, очищаются до глубин, вновь делаются первичными, первобытными водами жизни, способными очищать и омывать грех, обновлять человека, возвращать ему нетление, приобщать его Кресту, делать его чадом уже не плоти, а вечной жизни, Царства Божия».
В ирмосе 5-й песни канона преподобного Космы Маиумского на Крещение Господне поется, что Иисус «…очищений же, яко Бог, не требуя, падшаго очищает в Иордане, в нем же вражду убив, преимущ всяк ум (не умещающийся в нашем сознании!) мир дарует».
А святитель Иоанн Златоуст говорит нам, что в день Крещения «один только дьявол плачет, видя святую купель, приготовленную для потопления его могущества…».
Почему праздник Крещения называют еще Богоявлением?
Потому что непосредственно после Крещения людям впервые была явлена Пресвятая Троица: И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел [Иоанн] Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф. 3, 16–17).
Кстати, обратим внимание на слово «тотчас»: есть версия, что крестившиеся от Иоанна люди пребывали по горло в воде, пока не проговаривали все свои грехи: Иисус же, Которому нечего было сказать о грехах, вышел из воды сразу, «тотчас».
Почему на Крещение в церкви освящается вода? Какие свойства она при этом получает?
Великое освящение воды в Навечерие (накануне) и в самый праздник Крещения Церковь совершает издревле — в воспоминание о Крещении Господа в Иордане и об освящении Им «вод естества». Об этом обычае упоминает процитированный выше Тертуллиан, а он жил на рубеже II и III веков по Р. Х. Традиция освящать воду в открытых водоемах — более поздняя, нежели освящение в храме: по некоторым данным, она зародилась в Иерусалимской церкви в IV–V веках, там было принято в праздник Богоявления выходить на Иордан. Освящение воды в канун, в Навечерие связано еще и с раннехристианской традицией крещения оглашенных именно в этот день. О благодатных свойствах Великой агиасмы — крещенской воды — говорит освятительная молитва:
«Человеколюбче Царю, прииди и ныне наитием Святаго Твоего Духа, и освяти воду сию. И даждь ей благодать избавления, благословение Иорданово: Сотвори ю нетления источник, освящения дар, грехов разрешение, недугов исцеление, демонов всегубительство, сопротивным силам неприступную, ангельския крепости исполненную: Да вси почерпающии и причащающиися, имеют ю ко очищению душ и телес, ко исцелению страстей, ко освящению домов, и ко всякой пользе изрядну…».
Фото Андрея Гутынина
Газета «Православная вера» № 01 (548)