В ночь с 29 на 30 сентября трагически погиб саратовский общественный деятель, журналист и врач Сергей Рудольфович Утц. Он был верующим человеком, наши корреспонденты время от времени обращались к нему за комментариями по различным вопросам. И сегодня в память о нем — одно из его интервью, опубликованное на страницах газеты «Православная вера».
* * *
«А у вас в роду были священнослужители?» — задавая этот вопрос, в том числе и известным саратовцам, положительный ответ я получаю гораздо чаще, чем можно было бы предположить. Сегодняшние братья и сестры во Христе… Современные, компьютеризированные, прагматичные. Но кто-то бережно хранит старинную икону — фамильную реликвию, у кого-то остались воспоминания о бабушке, которая пела на клиросе. Наши генеалогические древа имеют православные корни.
Казалось бы, о Сергее Утце мы «знаем всё». Потомственный врач, доктор наук, он известен не только на медицинском поприще, давно и прочно заняв свое место в политических кругах и медиапространстве области. Заместитель директора филиала ФГУП ВГТРК ГТРК «Саратов» по сути своей и имиджу далек от типового образа кабинетного босса, доказательством чему служит его органичность в роли телеведущего. В общем, полное соответствие формату личности XXI века: четкость, конкретность, космическая скорость мышления… И вдруг — совершенно неожиданный тематический поворот: оказывается, прадед Сергея Рудольфовича вошел в историю епархии как последний настоятель разрушенной Княже-Владимирской церкви в Саратове… Знает ли об этом сам Утц?
— Да, конечно, я всегда знал, что у меня прадед священником был, в семье эту информацию не скрывали, предками гордились,— подтверждает Сергей Рудольфович. На его рабочем столе — старинная фотография: священник в рясе держит на коленях серьезного малыша, рядом — девочка постарше и женщина в строгом платье. Это прадед героя нашей рубрики, священник Андрей Моногенов с матушкой и детьми. На руках у него — будущий дед Сергея Рудольфовича (он станет профессором Саратовского медуниверситета), Сергей Андреевич Моногенов. Фотография сделана на фоне красивого интерьера — и это, как оказалось, не рисованный задник фотосалона. Снимок сделан в Саратове, в причтовом доме храма святого равноапостольного князя Владимира, на втором этаже которого жила семья настоятеля.
Этот храм был последним местом служения протоиерея Андрея Моногенова. А родился он 2 октября 1849 года в семье священника Аткарского уезда отца Гавриила, о чем свидетельствует запись в метрической книге Аткарского Духовного правления (этот и другие документы, имеющие непосредственное отношение к биогафическим вехам жизни прадеда, Сергею Утцу удалось найти в Государственном архиве Саратовской области). В 1872 году он окончил полный курс Саратовской Духовной семинарии «со степенью студента и аттестатом первого разряда». Между прочим, судя по аттестату, семинаристы того века, в отличие от сегодняшних, помимо богословия, литургики, церковной и светской истории, языков и др. осваивали также педагогику, физику, алгебру, геометрию и тригонометрию. Кстати, по этим дисциплинам у выпускника семинарии Андрея Моногенова тоже стоит «отлично»…
После окончания он был определен в Вольское Духовное училище преподавателем русского и церковнославянского языков, а 4 марта 1878 года рукоположен в сан священника в Троицкой церкви села Воскресенское Вольского уезда, где и назначен на место помощника настоятеля. В том же году «по определению Братства Святого Креста и с Архипастырского благословения» ему было поручено вести беседы с раскольниками села Воскресенское. Судя по документальным свидетельствам, отец Андрей вел активную миссионерскую и, как бы сейчас сказали, общественную деятельность. Через год после рукоположения, за труды при сборе денег на сооружение добровольного флота тридцатилетнему священнику было «преподано Архипастырское благословение», положившее начало его многочисленным наградам: набедреннику (1882 год), скуфье (1885 год) и др. Успешно он вел и миссионерскую деятельность: согласно докладу Саратовской Духовной консистории, представленному Преосвященнейшему Павлу, Епископу Саратовскому и Царицынскому в апреле 1888 года, из раскола им было обращено в Православие 49 человек.
В 1880 году он был утвержден настоятелем Троицкого храма в Воскресенском, а с 1881 года являлся также законоучителем Воскресенской школы. С января 1881 года он был назначен благочинным первого округа Вольского уезда и сотрудником Попечительства о бедных духовного звания. В 1887 году его утверждают в должности наблюдателя над церковно-приходскими школами округа. Говоря о школьной теме, нельзя обойти вниманием предпринятые им в том же году хлопоты по открытию в селе Белогородное (ныне Белогорное) Вольского уезда школы для детей прихожан. В рапорте Владыке Павлу, испрашивая благословение на открытие школы, он докладывает, что на средства местного крестьянина Князева на площади у местной церкви выстроен деревянный дом «на три с половиной сажени в квадрате, со всеми приспособлениями» (строительство обошлось в 350 рублей), который благотворитель пожертвовал в собственность Белогороденской церкви для занятий с детьми и бесед с раскольниками. Примечательно, что сейчас в этом селе вопрос строительства школы вновь на повестке дня, а в качестве благотворителя выступает наш известный земляк, вице-спикер Госдумы Вячеслав Володин.
В 1888 году по прошению отец Андрей был переведен в Вольск в Покровскую церковь на освободившееся после смерти священника Веселовского место. Этот перевод был очень важен для него — в прошении Владыке Павлу он пишет: «Моя 10-летняя деятельность по Воскресенскому приходу не безвестна Вам, Преосвященнейший Владыко! Когда не было особенных нужд, я и не беспокоил Вас о другом месте. В настоящее время, при подросте малолетних моих детей, которым нужно образование, я и осмеливаюсь просить у Вас место в Вольске, хотя оно по средствам не многим лучше Воскресенского, но в нем есть учебные заведения». Заглядывая вперед, можно сказать, что во многом именно родительская забота священника Андрея Моногенова о достойном образовании для своих чад легла в основу семейных традиций продолжателей его рода.
В 1894 году он был переведен, также по прошению, в Саратов и назначен к служению в Княже-Владимирскую церковь. Не оставляет он и преподавательскую деятельность: имя законоучителя протоиерея Андрея Гаврииловича Моногенова можно найти в «Памятных книжках» (аналог сегодняшних справочников) того периода в церковно-приходской Княже-Владимирской одноклассной школе (где он также являлся заведующим), мужском городском начальном училище «В память императора Александра II», Мариинской женской гимназии… Примечательно, что на одной из страниц справочника начала прошлого века уже упоминается и «прозектор при кафедре патологической анатомии Сергей Андреевич Моногенов», сын священника, выпускник Берлинского университета, который получил эту должность в 1911 году. Говоря о семье, стоит отметить, что жена священника, матушка Ольга, выпускница курсов саратовской женской Мариинской гимназии, в наше время также могла бы отмечать День учителя как свой профессиональный праздник: девять лет она преподавала в Воскресенской церковно-приходской школе; вела занятия, а с 1907 года была попечительницей Княже-Владимирской церковно-приходской школы. Их с отцом Андреем дочь (старшую из двух детей) звали тоже Ольга, она вышла замуж за священника. Сын Сергей, как уже говорилось, пошел не по духовной, а по медицинской линии. Участник Первой мировой войны, он женился на красавице Софье Андреевне (из рода Белинских). Когда их дочке Лидочке (маме Сергея Рудольфовича ) было четыре года, священник Андрей Гавриилович Моногенов был репрессирован и расстрелян. Из документальных свидетельств его жизни после октябрьского переворота пока найден только один: бесконечно длинный «Список лиц, лишенных активного и пассивного избирательного права», датированный 1926 годом — последним годом жизни протоиерея. Там он значится под № 304. Собор, последним настоятелем которого он был, большевики разрушили в начале тридцатых.
— «Красное колесо» прошлось и по судьбе его сына, несмотря на то, что в 1935 году ему было присвоено звание «Герой труда»,— рассказывает Сергей Утц.— Его арестовали в 1938 году, с формулировкой «Заражал Волгу чумой». Кстати, чума по воде не передается, о чем уже тогда можно было прочитать в медицинском учебнике…
Сергей Рудольфович признался, что, бывая в Детском парке, всегда старается пройти мимо дома прадеда. Рачительные большевики, круша собор, оставили добротное кирпичное здание в целости и сохранности; сейчас здесь располагается детская спортивная школа. Цел и дом сына протоиерея — он с семьей проживал в одноэтажном домике на улице, которая сегодня называется Сакко и Ванцетти; в Великую Отечественную, в период эвакуации в наш город МХАТа, в эту квартиру к ним подселили режиссера Марию Иосифовну Кнебель.
Сергею Рудольфовичу известно, что прадед похоронен на Воскресенском кладбище. А бабушка рассказывала ему, что, когда лежала в больнице (а дело было уже в глубоко советское время), старенькие медсестры, зная, что она из семьи отца Андрея, вспоминая его, относились к ней очень тепло: «Мы же ваши прихожанки!». Кстати, судьба свела в этой отдельно взятой семье пострадавших за веру сразу по двум линиям: и материнской (Моногеновых), и отцовской (Утцей): в 1937 году был расстрелян второй дед нашего собеседника, староста общины баптистов Адам Давыдович Утц.
Сегодня эта семья снова ходит в храм. В Свято-Троицкий. Сергей Рудольфович крестился четыре года назад, в Санаксарах («Это жена — она верующий человек — меня 20 лет уговаривала, вот уговорила».) Сына своего они крестили, как и положено, в детстве.