Почему праздник Успения Пресвятой Богородицы (15/28 августа) называют Богородичной Пасхой? И богослужение этого праздника напоминает нам Страстную Седмицу, и Плащаница посреди храма — как в Великую Пятницу, и пост Успению предшествует — строгий, как Великий…

В Священном Писании, точнее, в Новом Завете о конце Ее земной жизни не сказано ничего. Эти события сохранило для нас церковное предание. Оно рассказывает о том, как перестала Матерь Иисуса Христа жить в земном понимании этого глагола; как сошел за душою Своей Матери Сын; как апостолы, Духом Святым собранные из тех мест, где они проповедовали, похоронили Ее, и как Промыслом Божиим опоздавший на похороны апостол Фома попросил открыть ему гроб, чтобы попрощаться с Нею; но Ее там не было, лежали только Ее погребальные одежды — точно так же, как ранее одежды Ее Сына.

Разговор о том, что означает для нас этот праздник — Успение Богоматери — нужно, на мой взгляд, начать со слов Христа: Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца. Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день. Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день (Ин. 6, 38–40).

Но что значит — воскрешу? В каком виде, в каком качестве будет воскрешен смертный человек в этот последний день? Заметим, насколько чужда христианству восточная идея реинкарнации, переселения души в разные тела, проживания одной душою жизней самых разных существ. Почему чужда? Потому что христианство исповедует целостность человека, его телесно-душевно-духовное единство. Христос — Первенец из умерших (1 Кор. 15, 20) — пришел во плоти и воскрес в Своей плоти. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, — продолжает апостол Павел в своем Послании христианам Коринфа, — каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его (там же, 22–23). Нам обещано воскресение во плоти, но плоти, отличной от земной: плоти восстановленной, очищенной, преображенной, просвещенной. Умирание и разрушение наших земных тел апостол Павел в том же Первом Послании к Коринфянам сравнивает с сеянием семени, которое тоже должно умереть, дабы дать плод (см. 36–37). Плод — тело, восставшее в единстве с душою и духом в жизнь будущего века: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе (там же, 42–43).

Но тело Пречистой не узнало тления. Она была воскрешена во плоти не в День суда, а сразу по земной кончине. Если Ее Сын — Первенец, то Она — вторая за Ним. Если Он — Богочеловек — Своею крестною смертью и Воскресением освободил нас от рабства смерти, то Она — такой же человек, как и мы — Своим высочайшим примером указывает нам на то, что зависит теперь от нас самих. Митрополит Сурожский Антоний об этом говорил так: «Мы войдем в воскресение, только если сами вырастем в меру истинного, подлинного человечества, если мы станем достойными звания человека, потому что только человек может стать причастником Божественной природы. Пока мы не выросли в эту меру, пока мы только зачаточно, в надежде, в мечте Божией являемся людьми и так низко пали, так далеки от Него — нам путь еще заказан».

Успение Пресвятой Богородицы — это праздник, который изменяет наше отношение к смерти. Неизбежная смерть — это самое страшное из того, что ведомо человеку, в сознании, в сердце, в мире которого отсутствует Вечность: это необратимая катастрофа, трагедия. Но церковное погребение и панихида дарят нам порой минуты удивительной ясности: мы не просто осознаем, но всем своим существом понимаем, что умереть человек не может, даже если хочет. В определенный момент времени заканчивается лишь его земная, биологическая жизнь: в гробу лежит не мертвый, но усопший, иначе говоря, покойный, то есть успокоенный уже от всего земного. Если вдуматься, если по-настоящему услышать — какой скрытой силой наполнены эти слова: усопший, покойный, какая глубинная тайна в них и какое смирение человека перед этой тайной…

Но — какими придем мы к нашему рубежу? Чем станет для нас то, что мы привыкли называть смертью? Чем стало для Пречистой Девы Ее блаженное Успение? Венцом подвига, началом прославления. Архимандрит Кирилл (Павлов) в своей проповеди на Успение говорил о том, почему Святая Церковь «повелевает нам не скорбеть в день Успения Божией Матери, а радоваться <…> мы радуемся о Самой Пречистой, ибо Она после скорбей и страданий, которыми, по предсказанию праведного Симеона, преисполнена была Ее жизнь, наконец получила награду, соответствующую Ее добродетели. Пречистая Дева до самой блаженной кончины Своей умаляла Себя, смирялась, терпела; но с этих пор, со дня Ее Успения, начинается и Ее возвеличение и прославление. Таким образом, при гробе Богоматери обнаружилось новое значение смерти, данное ей Воскресшим из гроба: будучи доселе наказанием за грех, смерть сделалась теперь свидетельницей добродетели, наградой за подвиги, совершенные в жизни».

«Именно в момент Ее Успения благословенную в женах Богородицу Отец Небесный благословил как Дщерь, Сын Божий — как Мать и Дух Святой — как Невесту Неневестную всяким благословением…» — это из проповеди старца Иоанна Крестьянкина.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «Через праздник Успения Пресвятой Богородицы, через опыт Церкви открывается нам истина о том, что христианский образ жизни — это <…> преодоление страха смерти, это восприятие смерти — со спокойным, мирным состоянием духа — как естественного завершения земного отрезка человеческой жизни. Такой взгляд на жизнь и на смерть означает величайшую силу человеческой личности, перед которой нет преград, которая не боится ничего. Именно на таком отношении к жизни и смерти и основываются подлинный подвиг, доблесть, способность жизнь свою положить за другого…»

По убеждению святого праведного Иоанна Кронштадтского, которого цитирует в той же проповеди Святейший Патриарх, причина страха смерти — грех; в своем слове на Успение Пресвятой Богородицы святой пастырь говорил:

«По мере того, как каждый из нас побеждает еще живущий в нас грех, — а теперь даны нам все средства побеждать его (см.: 2 Пет. 1, 3), — исчезает и страх смерти, так что торжествующие победители греха с радостью встречают ложе смерти и уже не умирают, а точно засыпают мирным сном <…> За Божией Матерью видим апостолов и мучеников, которые встречают смерть с радостью, как величайшего друга, который взамен скоропреходящих благ настоящего мира или взамен его бед и скорбей дарствует им вечные радости Царствия Небесного. За ними видим всех святых, которые смотрели на смерть также с радостью, видя в ней конец земных трудов и начало небесной славы. Святая Церковь старается и в нас поселить такое же бесстрашие к смерти, увещевая нас прогонять страх ее постепенным искоренением в себе грехов <…> потому что бессмертная жизнь в будущем веке так теперь для нас несомненна, и право наше на нее так верно, что мы не можем или не должны иначе смотреть на смерть, как на сон. Слава бесконечно благому Богу!»

«В рождестве девство сохранила eси, во успении мира не оставила eси, Богородице…» — поется в тропаре праздника Успения Божией Матери. И все мы знаем, что не оставила; все мы на Нее надеемся, все к Ней взываем — в самых трудных, самых скорбных перипетиях нашей жизни. Молимся Ей о наших близких, просим Ее покрова над нашими домами, семьями, семьями наших друзей — твердо зная то, что знали наши предки со времен Крещения Руси: Она — услышит, Она — поймет. Еще несколько слов из проповеди старца Иоанна Крестьянкина: «Из веры, страданий и любви соткалась Божественная сила и могущество Пресвятой Владычицы нашей Богородицы. И ими же Она получила власть и право понимать, сострадать и любить всех немощных, обремененных тяготами жизни и узами греха. Сама искушена бысть ими, может и искушаемым помогать теперь».

Но не только о помощи в наших бедах и тяготах просим мы Пресвятую Деву, но и о духовном просвещении: («…Свет невечерний рождшая, душу мою ослепшую просвети»), о помощи в преодолении лени и уныния («Бдети к песни укрепи, уныния сон отгоняющи…»), о даровании истинной, непреходящей радости — радости о Христе: «Исполни, Чистая, веселия сердце мое, Твою нетленную дающи радость, веселия рождшая Виновнаго».

Завершим нашу беседу о торжестве Успения Богоматери также словами кронштадтского пастыря: «Гроб Ее, бывший для Нее дверью к Небесному Царствию, скрывает в себе много радости для христианина; из этого гроба, как и из гроба воскресшего Господа, веет и на нас небесным нетлением, или лучше сказать — этот гроб непреложно обещает и нам бессмертие по душе и нетление по телу, истребляя в нас страх смерти».

Газета «Православная вера» № 16 (612)