Информационно-аналитический портал Саратовской митрополии
 
Найти
12+

+7 960 346 31 04

info-sar@mail.ru

Граф Александр Медем: «наша кровь зря не пропадет…»
Просмотров: 11070     Комментариев: 0

23 ноября — память святого Александра, графа Медема, владельца имения Александрия Хвалынского уезда. Его жизнь была примером удивительного мужества и преданности: своему делу, своей семье, своей стране, своей вере.

Александр Оттонович в годы Первой Мировой войныАлександр Медем появился на свет 8 декабря (далее все даты даны по старому стилю.— А. Н.) 1877 года в Санкт-Петербурге. Отец его — Оттон Павел Теодор Юлий — был сыном Имперского Российской службы отставного гвардии ротмистра графа Людвига (Иоганна Фридриха) фон Медема и Софьи (Екатерины Елены Анны) фон Левенштерн. Мать — Александра Дмитриевна Нарышкина — была представительницей русского аристократического дома, в генеалогии которого сплелись многие громкие дворянские семьи: Долгорукие, Бартеневы, Бутурлины. Свадьба Оттона Людвиговича и Александры Дмитриевны состоялась в Риге 21 мая 1873 года — так в родословном древе Медемов появилась особая ветвь, объединившая в себе не только знатные прибалтийские и русские фамилии, но и лютеранство с Православием.

Следуя традиции, Людвиг и Софья Медемы согласились на женитьбу сына только при условии, что их внуки примут лютеранство, в то время как законы Российской империи вплоть до октябрьского манифеста 1905 года делали это возможным только в самых исключительных случаях. Обратившись на Высочайшее имя, почтенная прибалтийская семья смогла добиться такого «исключительного права».

14 февраля 1878 года в евангелическо-лютеранской церкви святой Екатерины, что на Васильевском острове, их первый сын был крещен с именем Александр Георгий Людвиг Юлий. Восприемниками его при свершении таинства стали дядя Г. Д. Нарышкин, графиня З. И. де Шово и министр юстиции Российской империи граф К. И. Пален. (У Александра были старшая сестра Мария (1874 г. р.) и младшие братья Дмитрий (1882 г. р.) и Георгий (1885 г. р.)).

Детство Александра проходило в основном в Саратовской губернии, где еще в 1874 году в Хвалынском уезде его родители приобрели земли, центром которых был хутор Александрия. Имение находилось в самой узкой части водораздела Волги и Терешки. Во владении Медемов были также перевоз и рыбные ловли на Волге с прилегающими островами.

Со временем Александр полюбил ставшие для него родными поволжские края и деревенскую жизнь. С раннего возраста он проявлял интерес к полю, а когда подрос, то ни одна сельскохозяйственная работа на хуторе не обходилась без этого живого, веселого, деловитого и сообразительного мальчика, принимавшего во всем самое деятельное участие. Все это способствовало приобретению им практических знаний по сельскому хозяйству, которые он в дальнейшем успешно применял.

В воспитании и образовании Александра помимо тетки, Марии Голицыной, большое участие принимала также гувернантка — англичанка мисс Нина де Бернарди, благодаря которой он свободно владел английским. Кроме того, с ним занималась близкий друг семьи — А. М. Иванова, обучавшая его русскому языку и общим предметам до поступления в гимназию. Бывал Александр и у своих прибалтийских родственников в имении Штокмансгоф под Ригой в семье дяди Теодора и его жены Эльзы, где учил немецкий.

Александра и Оттон Медемы. 1870-е годыВ мае 1893 года Оттона Людвиговича назначили Воронежским вице-губернатором. В Воронеже Александр поступил в гимназию. Там же состоялось знакомство Медемов с влиятельным дворянским родом этого города — Чертковыми. Глава этой семьи Федор Дмитриевич владел имением на правом берегу Дона при селе Хвощеватке. Его жена — Елена Михайловна, великосветская аристократка,— была дочерью бывшего воронежского губернатора М. А. Оболенского (двоюродного брата известного славянофила Ю. Ф. Самарина). В семье Чертковых воспитывалось двое детей — сын Михаил и дочь Мария.

Мария Федоровна была очень красивой девушкой с большими синими глазами и черными густыми волосами, при этом очень застенчивая. Она получила типичное для того времени домашнее образование, свободно владела английским и французским языками, хорошо рисовала, была очень начитанна, обладала глубоким философски направленным умом.

В 1896 году Оттона Людвиговича назначили Новгородским губернатором, и Медемы переехали в Великий Новгород. Там Александр окончил местную гимназию и в 1898 году продолжил обучение на юридическом факультете Петербургского университета.

Семьи Чертковых и Медемов продолжили общение в Санкт-Петербурге. Александр Оттонович и Федор Дмитриевич стали большими друзьями, а вскоре стало ясно, что Мария и Александр любят друг друга, и дело приблизилось к свадьбе. Состоялась помолвка, омраченная 28 ноября 1899 года неожиданной кончиной Федора Дмитриевича — сказалось больное сердце. Свадьба Александра и Марии была отложена до окончания траура и состоялась 5 мая 1901 года в Санкт-Петербурге.

Для постоянного проживания молодожены выбрали Александрию. Они вполне могли угнездиться в собственном имении Александра Оттоновича Каугерсгофе в Курляндии или в поместье Марии Федоровны, находившемся в Бессарабии, но главу семьи манили любимые с детства края со сверкающей на солнце прорезанной островами Волгой, займищами, бескрайними полями и дубравами, лугами с ароматными земляничными ягодниками. Всему свету граф Медем предпочитал Александрию. Зная это, мать Александра Дмитриевна вверила старшему сыну управление экономией.

Мария, Дмитрий и Александр МедемыАлександру Оттоновичу было в радость заниматься любимым делом — организацией и ведением сельского хозяйства. По свидетельствам современников, он знал каждого нанятого крестьянина и отбирал только лучших работников, лично объезжал владения и следил за ходом работ, мог и из одного котла с рабочими поесть, ходил в крестьянской косоворотке. Его дочь Александра позже напишет: «Отец привык легко общаться с людьми и всех располагать к себе. Сам всегда предпочитал общество простых людей (в частности, крестьян). Он умел держать себя соответственно в любом обществе, но не любил находиться в тех аристократических кругах, где было много условностей». Все это в сочетании с использованием передовых технологий помогло Александру Оттоновичу завоевать подлинную любовь и уважение во всей округе.

В начале ХХ века в усадьбе начинается активное строительство. Возводится паровая мельница, сыродельня, амбары, силосная башня, деревянный ледник, оранжерея и прочие хозяйственные строения. На Волге работала хлебная пристань. Вводились все новейшие достижения агрономической науки и техники: на ферме — механические поилки, на мельнице — силовая установка, были закуплены локомобили, паровая машина, молотилки.

На берегу Нижнего пруда расположился каменный, в два этажа, с двумя террасами, балконом и полуротондой барский особняк, рядом были разбиты парки, аллеи, сады, цветочные клумбы и огороженные невысокими деревянными заборчиками палисадники с дубами и голубыми елями. В них расхаживали, распустив радужные хвосты, павлины.

Александрия стала образцовым имением с развитой инфраструктурой, особой усадебной культурной средой и гармоничными социальными отношениями. Здесь Александр Оттонович с Марией Федоровной строили свою счастливую жизнь, здесь же у них появились дети.

25 июля 1902 года в Александрии в молодой семье Медемов рождается первенец — сын Федор, позже еще три дочери: 10 апреля 1904 года родилась София, 8 сентября 1908 года — Елена, а 14 мая 1911 года — Александра. Все они были крещены в Православие.

Младшая дочь позже напишет: «Будучи по натуре человеком властным, упрямым и любившим делать все по-своему, отец распоряжался делами и всей внешней жизнью семьи. Но внутренней, духовной жизнью и им самим как человеком руководила моя мать, являвшаяся для отца и духовным, и нравственным авторитетом».

Мария Федоровна с детьми Федей и СонейТяжелым крестом и неутешным горем для Александра Оттоновича и его жены была средняя дочь. Рождению Елены предшествовала холера у беременной Марии Федоровны. Болезнь и лекарства, которыми ее спасали, повлияли на здоровье будущего ребенка. Когда девочка появилась на свет, родители стали замечать, что она не развивается нормально. Елена не могла говорить, сознательно владеть телом и даже жевать. Но при всей тяжести болезни у Еленушки, как ее ласково называли близкие, не было идиотского выражения лица. «Когда говорили строго,— вспоминает ее младшая сестра,— она плакала, когда ласкали — она улыбалась. Улыбалась и радовалась появлению перед нею матери, реагировала на звук посуды, когда была голодна. Более всех детей она была похожа на мать: огромные синие глаза, черные брови и волосы, нежная кожа… У бедняжки бывали припадки судорог всего тела, и это было очень мучительно. Она кричала, и сердце родителей надрывалось». Еленушка нуждалась в постоянном уходе. Александр Оттонович и Мария Федоровна предпринимали различные меры для лечения дочери, возили ее на обследования к лучшим врачам не только России, но и Швейцарии. Болезнь не отступала. Тяжелые обстоятельства стали очередной ступенью в духовном росте Александра Оттоновича. По желанию супруги он закладывает в Александрии православный храм во имя святой Елены, небесной покровительницы Еленушки.

В 1910–1912 годах каменная однопрестольная церковь в Александрии была возведена и освящена 17 октября 1913 года. Иконостас для церкви выполнили известные мастера Владимир Комаровский и Дмитрий Стеллецкий.

Осенью 1914 года в Петрограде погибает Александра Дмитриевна Медем. Потеря матери не подорвала нравственных сил Александра Оттоновича. Вскоре после семейной трагедии он принимает активное участие в поддержке русской армии, воевавшей на фронтах Первой мировой. В середине декабря 1914 года он сопровождает поезд с подарками для солдат некогда расквартированной в Саратове 47-й дивизии в Польшу. На фронте граф Медем встретил новый 1915 год, а 9 января вернулся обратно.

Вид на церковь со стороны пруда. 1910-е годыУжасы войны еще более укрепили глубокие патриотические чувства Александра Оттоновича. Вскоре он вновь отправился на фронт, но уже в качестве начальника санитарного отряда Всероссийского земского союза. В 1916 году с ним случился сердечный приступ, после которого он вернулся в имение. В это время душевные переживания породили в нем решительные мысли о переходе в Православие.

Октябрьская революция 1917 года круто изменила Россию, а вместе с ней и судьбы миллионов людей. Не миновала горькая учесть и семью Медемов.

Из Александрии их провожали любившие и уважавшие их крестьяне и бывшие служащие, которые не только позволили им забрать с собой необходимую мебель и другие вещи (от рояля и столового серебра до занавесок), но и помогли погрузить все это в повозки и доставить в Хвалынск. Некоторые же из прислуги пожелали переехать с ними.

В Хвалынске Медемы устроились на съемных квартирах. На первых порах семья и прислуга жили на «хуторские» запасы и имеющиеся в наличии средства. Служащие продолжали получать жалованье, которое со временем становилось все меньше и меньше.

Эмигрировать удалось лишь отцу Александра Оттону Людвиговичу, брату Дмитрию и позднее сыну Федору. Второй брат Георгий — офицер Белой армии — погиб под Самарой.

В.Надеждин, Федор и Софья Медемы. Зима 1917 годаСамого Александра Оттоновича как бывшего «эксплуататора» и «буржуя» неоднократно арестовывали, чему предшествовали обыски в квартире. Его дочь вспоминала: «…В те годы искали оружие. И хоть такого не находили, но отца забирали. В памяти: горящие ненавистью глаза человека в кожаной куртке, роющегося в наших вещах. Сопровождающие его берут руками со стола нарезанные к ужину куски вареного мяса и хлеб, жадно едят. Это для пришлых представителей власти мой отец был помещик и «классовый враг». Местные коммунисты и рядовые люди, знавшие и любившие «графа» как человека, не раз выручали его».

Во время одного из арестов лета 1918 года Александра Оттоновича приговорили к расстрелу. Уважающие графа люди предлагали организовать побег, но он отказался, опасаясь за семью. В ночь перед расстрелом под большим секретом Александру было разрешено переночевать дома и проститься с семьей. Его выпустили без конвоя, под честное слово, с условием, что утром он вернется и не подведет отпустившего. Так Александр Оттонович с Марией Федоровной, просидев всю ночь на балконе снимаемой квартиры, приготовились к ужасной развязке, а на рассвете… пальба. Одна власть сменила другую — вынесшие приговор бежали, а добрый граф был спасен.

После восстановления в Хвалынске Советской власти осенью 1918 года Александра Оттоновича вновь арестовали. За его освобождение у Марии Федоровны потребовали крупную сумму денег, которых у семьи не было. Тогда она обратилась к хвалынскому мулле, давно знавшему и уважавшему Медемов. Татарская община собрала необходимую сумму, и граф Медем был освобожден.

В очередной раз Александра арестовали летом 1919 года по подозрению в проведении контрреволюционной агитации, месяц он просидел в хвалынской тюрьме, куда ему носили передачи Мария Федоровна с дочерьми. Отпустили, чтобы снова арестовать и конвоировать в Саратов, где ему по тому же обвинению пришлось отсидеть 4,5 месяца.

В ноябре-декабре 1919 года Александра Оттоновича освободили. «Из губернского города Саратова,— вспоминала младшая дочь Дина,— он добирался кое-как, на попутных подводах. В Баронске (ныне город Маркс) у немцев сытно поел пшенной каши с салом. Он много рассказывал о своем житье и товарищах по несчастью. Говорил, что нигде так не молился, как в тюрьме, где в дверь по ночам, бывает, стучится смерть, и чья очередь — неизвестно». Оба раза его освобождали за недоказанностью состава преступления.

Александр и Мария Медемы (средний ряд в центре). Фото на прощание сПосле революции 1917 года, когда был полностью уничтожен старый и создан новый политический строй, началось брожение и в рядах Церкви, в которой большевизм видел главного идеологического врага. Историки называют этот период величайшей драмой, которую переживала когда-либо Русская Церковь, когда часть ее служителей «решила воспользоваться несчастиями своих братьев для личных выгод». Раскол оформился, главным образом, в движении, известном как обновленчество. В 1922 году сформировалась реформаторская группа, получившая название «Живая Церковь» (изначально так назывался лишь журнал). В 1923 году прошел первый поместный собор обновленцев, который объявил о своей поддержке Советской власти и низложении Патриарха Тихона.

Официально членами группы «Живая Церковь» могли быть «православные епископы, пресвитеры, диаконы и псаломщики, признающие справедливость Российской социальной революции и мирового объединения трудящихся для защиты прав трудящегося эксплуатируемого человека». Естественно, что возникшая в рядах Церкви смута была на руку красному правительству, которое прямо или косвенно поддерживало живоцерковцев. В 1920-е годы в их юрисдикции оказались тысячи приходов по всей России.

Появились они и на Саратовской земле, где действовали как губернский, так и уездные комитеты группы «Живая Церковь». В 1922 году правящий епископ Саратовский Досифей (Протопопов; †1942) находился в заключении. 13 марта 1923 года во епископа Сердобского, викария Саратовской епархии, был хиротонисан Петр (Соколов; †1937), возглавивший борьбу с обновленцами.

С 1921 года Александр Оттонович, а вслед за ним и вся семья Медемов ходили на службы большей частью не в Казанский собор, а в церковь мужского Свято-Троицкого монастыря. Это произошло после смерти всеми уважаемого настоятеля собора отца Евгения Пиксанова, которого сменил «слащавый и хитроватый» священник Матфей Карманов (его Александр Оттонович не любил и не уважал за трусость).

Письмо Александра Медема сыну ФедоруВ монастыре граф Медем с другими верующими организовали церковный совет. Когда соборное духовенство стало принимать сторону обновленчества, хвалынский Свято-Троицкий монастырь под ревностным напором графа Медема стал противостоять ему. От имени верующих Александр ездил в Саратов к одному из главных противников «Живой Церкви» в губернии епископу Петру (Соколову) с прошением принять их приход в свою паству.

Летом 1923 года секретный отдел Саргуботдела ГПУ активизировал борьбу с противниками обновленчества. На духовенство и мирян Саратова, Вольска, Петровска, Хвалынска посыпались доносы от священников — членов комитетов «Живая Церковь» и других «осведомителей».

Александр Оттонович глубоко переживал, наблюдая за творившимся в стране мракобесием. Он пишет сыну в Германию письмо-напутствие, в котором ярко описывает свои духовные переживания и ориентиры: «Федюшок мой дорогой. На днях твое рождение — тебе исполнится 21 год, т.е. гражданское совершеннолетие. Буду особенно горячо за тебя, мой мальчик, молиться, чтобы Господь помог тебе достойно и возможно праведно пройти свой земной путь и душу свою спасти, дал тебе счастья, силу и душевную и телесную, смелость и дерзновение, и крепкую непоколебимую веру. Одна только вера, что не все кончается здесь земным нашим существованием,— дает силу не цепляться, во что бы то ни стало, за свою малозначащую жизнь и ради ее сохранения идти на всякую подлость, низость и унижение. Это мы наблюдаем на каждом шагу, и тошнит от этого всего до полного отвращения ко всем окружающим.

Действительно свободным может быть только человек, глубоко и искренне верующий. Зависимость от Господа Бога — единственная зависимость, которая человека не унижает и не превращает в жалкого раба, а, наоборот, возвышает. Проповедник и наставник я плохой — но мне хочется тебе сказать то, что я особенно остро чувствую и для тебя желаю. Верь твердо, без колебаний, молись всегда горячо и с верой, что Господь тебя услышит. Ничего на свете не бойся, кроме Господа Бога и руководимой Им своей совести,— больше ни с чем не считайся; никогда никого не обидь (конечно, я говорю о кровной, жизненной обиде, которая остается навсегда) — и думаю, благо ти будет…».

Письмо было написано в разгар антирелигиозной кампании. В Саратове 26 июля был арестован епископ Петр и священники крупных приходских церквей и соборов. Александр Оттонович не мог не знать об этом. Поэтому в письме отразился его внутренний протест — он видел предательство и трусость, за которую не любил священника Карманова, от этого его «тошнило», об этом он писал сыну, может быть, догадываясь, но не ведая, что уже сам находится в разработке ГПУ.

Еще 25 июля 1923 года уполномоченный, исследуя добытый следственный материал, заключил, что в Саратовской губернии под видом религиозного общества существует тайная организация духовенства и монархически настроенных мирян. «Вдохновителями и руководителями организации являются Соколов Павел Иванович, именующий себя «епископ Петр», священники Комаров Анатолий Андреевич и др.».

Связь Александра Оттоновича с епископом Петром и его деятельность в качестве члена церковного совета не остались без внимания следователя. Его «признали» активным участником указанной выше организации и более того — ее представителем и организатором в городе Хвалынске. Также он якобы «держал связи с руководителем данной организации гражданином Комаровым Анатолием, от коего получил конкретные указания о планах организации и методах борьбы против соввласти, по агентурным данным, сам лично высказывал уверенность, что теперь не скоро удастся покончить с соввластью».

Александр Медем. Фото из уголовного дела. 1929 годТак граф Медем попал в групповое следственное дело за номером 1200, возбужденное против духовенства и мирян Саратовской губернии во главе с епископом Петром (Павлом Соколовым), по делу проходило всего 36 человек. 23 августа 1923 года Александра Оттоновича вновь арестовали.

«Аресту как всегда предшествовал обыск,— вспоминает младшая дочь Александра.— И снова — дом вверх дном. Затем папа попрощался, и его повезли на пристань, чтобы пароходом отправить в Саратов. Мама с Софинькой поехали проводить.

И в доме опустело. Я тихо плакала. Из моего угла меня извлекла бабушка (Е. М. Черткова.— А. Н.). В своей комнате она согрела и приласкала, словами и лаской старалась утешить».

Графа Медема посадили в разгар уборочной страды — чтобы прокормить семью, Александр Оттонович занимался посевом, уборкой и молотьбой хлеба, для чего арендовал несколько десятин земли и обрабатывал их — и семья рисковала остаться без урожая. Все дела по организации дальнейших полевых работ легли на плечи юной Софьи. Она поехала на место, «геройски» собрала так называемую «помочь» — деревенские друзья помогли собрать урожай и засеять озимые.

Однако следственного материала, связанного с религиозной деятельностью графа, было недостаточно, и обвинение развалилось. В октябре «за недоказанностью состава преступления» графа Медема освободили. Многих, проходивших по делу № 1200, осудили. Епископа Петра сослали на Соловки.

Испытания закалили душу Александра Оттоновича. Его жена сообщает в одном из писем: «…За эти годы он необыкновенно вырос нравственно. Такой веры, такого мира и спокойствия душевного, такой истинной свободы и силы духа я в жизни не видела. Это не только мое мнение, могущее быть пристрастным,— все это видят, и этим мы живы — больше ничем, ибо самый факт, что мы такой семьей существуем, не имея ничего, кроме надежды на Господа Бога, это доказывает…».

Аресты и тяжелый труд подорвали здоровье графа. В конце 1920 года стали нарывать пальцы. Долго мучаясь, дело закончилось ампутацией половины указательного пальца на правой руке, мизинца и безымянного на левой.

В трудах и заботах о близких Александр Оттонович встретил очередное испытание. 10 августа 1924 года после продолжительной и мучительной болезни скончалась Елена Михайловна Черткова. Похоронили ее на Хвалынском кладбище. Это была первая могила семьи Медем в городе.

Беда не приходит одна. В феврале 1925 года подкралось «самое большое горе семьи» — серьезно заболела Мария Федоровна. Летом из Германии пришла печальная весть о смерти Оттона Людвиговича. Он скончался 29 июня 1925 года в имении сестры Кронвинкль.

К концу осени печальная развязка с болезнью Марии Федоровны стала ясна. Александр Медем писал сыну: «Дорогой мой мальчик. Сегодня уже восемнадцатый день, что мама скончалась, и я все не могу себя заставить тебе написать. Первое время просто от физической усталости я не мог писать (писал одно слово вместо другого), а теперь не могу собраться с мыслями и воспоминаниями, чтобы тебе все подробно описать.

С началом октября ей стало значительно хуже — начался процесс в горле, она с трудом жевала, говорила шепотом. Каждый глоток в последнее время вызывал удушливый кашель. Часто она страдала спазмами в горле (это было самое мучительное). Исхудала она страшно и слабела быстро. Особенно последние дни. Она ужасно, бедненькая, страдала. Несколько раз горько плакала, как маленькая, и говорила: ”Хоть бы Господь меня пожалел и прекратил мои страдания”. По ночам она спала иногда хорошо, благодаря наркотикам, но часто просыпалась и молилась. Часто говорила: ”Господи! Тебе несу мои страдания”.

Я так молился о ее выздоровлении, с такой верой, что до последнего дня не допускал мысли, что мне Господь откажет. И в ней я поддерживал эту уверенность, и она верила…

Храм во имя святых равноапостольных Константина и Елены в бывшей Александрии (ныне пос.Северный)…Последние двое суток я совершенно не спал, хотя она спала. В воскресенье я к обедне не пошел, так как не хотел ее оставлять (хотя и не верил, что это конец)… Часов в 5 вечера она отхаркиваться больше не могла, и тут только я понял, что Господь Бог мою мольбу удовлетворить не хочет. Я ей предложил послать за о. Петром, ”чтобы помолиться”. Она с радостью согласилась и пожелала причаститься. Часов в 8 он ее причастил, и она успокоилась и затихла. Я все время держал ее руку. Она позвала сначала Дину, благословила ее и затем прижала мою голову к груди, стала ее крестить и говорить: ”Теперь я буду с детьми прощаться — Федюшенька мой, мальчик мой, благословляю тебя на счастливую жизнь, Христос с тобой, мой Федюшок. Потом Софиньку… Потом брата Мишу… Потом тетю Грушу. Потом Катю”. (Я пишу, как она говорила). После этого она позвала по очереди тетю Мими и Зиновию Михайловну, Грушу и ее дочь и со всеми простилась. Еленушку она не позвала, а я не стал напоминать, предполагая, что она с ней не находит нужным прощаться, ожидая скоро с ней встретиться в лучшем мире. (Еленушка очень сейчас плоха — ждем ее кончины ежечасно).

Сердце мое разрывалось, и я ей сказал, чтобы и меня Господь призвал скорее — ”я не могу без тебя жить”. Она крепко прижала мою голову и сказала: ”Не плачь, мой милый,— я знаю, ты скоро со мной будешь”. Глаза ее все время были устремлены на икону Б[ожией] Матери, которая висела на стене передней, и она молилась до последней минуты… Мне так ужасно захотелось еще ее услышать, что я не выдержал — обнял ее и сказал: ”Манюшенька, скажи мне хоть одно слово еще”. Она крепко сжала мою руку и произнесла совершенно ясно: ”Миленький мой, мне так хорошо, так хорошо — только тебя жалко”. После этого она больше не говорила. В груди у нее клокотание все делалось тише, и после последних слов, не больше как через 5–7 минут, она скончалась. Такой чудной смерти я никогда не видел. В полном сознании и спокойствии духа. Действительно, ”безболезненно, непостыдно и мирно”. Насчет же ”доброго ответа” сомневаться тоже не приходится. Видно, Господь не нашел возможным нашу просьбу исполнить. У меня сердце разрывается, но все же приходится сказать, что Господь лучше знает, что для нас нужно. Очевидно, это нужно и, очевидно, это лучше. Да будет воля Его…».

Мария Федоровна умерла 6 декабря 1925 года в половине двенадцатого ночи. По два раза на дню служили панихиду по усопшей. Из уважения к Александру Медему в этом принимало участие все духовенство города. Приходил петь и соборный хор.

Страдания бедной Еленушки закончились на первый день Пасхи 3 мая 1926 года. Похоронили ее рядом с матерью и бабушкой. После смерти жены и дочери Александр Оттонович почти каждый день ходил на кладбище к могилкам родных и на службы в монастырскую церковь. «Так молился, так молился… Во время богослужения иногда шмыгал носом — душили слезы, которые он смахивал культяпым пальцем»,— вспоминала Александра.

В 1926 году он писал сыну: «Напор на Церковь, одно время ослабевший, снова, по-видимому, крепнет… На Кавказе и др. окраинах отбирают последние церкви у православных и передают живоцерковникам — этим антихристовым слугам. У нас пока тихо. ”Живых” у нас нет. Но, вероятно, и до нас эта волна докатится. В этом случае, конечно, первым полечу я. Я нисколько этого не боюсь — даже буду этому рад. Но одно противно — нами будут восхищаться, проливать слезы, почитать за мучеников за веру православную и пр. — но никто рискнуть собой не пожелает, и мы будем в ничтожном меньшинстве. Это, конечно, рассуждения от лукавого. На все воля Божия. Мы свое дело сделаем, и, конечно, наша кровь (если ей суждено пролиться) зря не пропадет».

Осенью 1928 года Свято-Троицкий монастырь разогнали, устроив в нем клуб садово-огородного техникума. 4 января 1929 года графа Александра Оттоновича в очередной раз арестовали. Официальной причиной стали поступившие в ОГПУ сведения о наличии у Медема огнестрельного оружия.

Никакого оружия при обыске не нашли, явно, что искали совершенно другое — всего было изъято 32 предмета. В основном это переписка графа с дочерью Софьей, открытки, конверты с адресами знакомых и друзей, «американский журнал», план Хвалынского уезда, письма священнослужителей, в том числе и митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского) — выдающегося деятеля Церкви, ныне прославленного в лике святых.

13 февраля 1929 года уполномоченный вынес обвинительное заключение по следственному делу № 7. Выяснилось, что обвинение основывалось на устном материале — показаниях и доносах, позволяющих сделать следующие выводы: «В последнее время, начиная с февраля месяца 1927 года, в аппарат уездного уполномоченного ОГПУ, а позднее и в Вольский Окротдел ОГПУ поступали сведения о том, что Медем часто выезжает в деревни, расположенные в б[ывшем] его имении, в частности на мельницу совхоза № 68, где среди рабочих и помольцев распространяет слух, дискредитирующий Советское Правительство.

Иконостас храма во имя святых равноапостольных Константина и Елены в бывшей Александрии (ныне пос.Северный)Кроме того, Медем при посещении сел Б[ольшой] Федоровки и Черного Затона среди кр[естьянст]ва распространял слух о том, что Советское правительство ведет неправильную политику в отношении крестьян, не умея ”хозяйничить”, дерут большие налоги и что положение в хозяйстве может улучшиться, если передадут в частное пользование, тогда и крестьянину будет легче.

Медем среди духовенства и монахов г. Хвалынска ведет антисоветскую работу. Будучи председателем монастырского коллектива верующих и с обращением митрополита Сергия о поминовении власти, Медем среди духовенства говорил: обращение вызвано под давлением расстрела. Поминать безбожную власть, ее не только поминать и молиться за нее, а нужно с ней бороться» (видно, что уполномоченный не владел грамотой, смысл вывода ясен, авторская формулировка сохранена.— А. Н.).

17 мая 1929 года особое совещание при Коллегии ОГПУ СССР, рассмотрев следственное дело, постановило: Медема Александра Оттоновича из-под стражи освободить, лишив права проживания в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе, означенных губерниях, округах, Нижневолжском и Северокавказском округах с прикреплением к определенному месту жительства, сроком на три года считая с 10 января 1929 года.

Запрет на проживание в Нижневолжском крае, в состав которого входил и Хвалынск, означало вынужденное расставание Александра Оттоновича с родными и любимыми местами, могилами близких людей и худо-бедно налаженной жизнью.

Пробыв в Хвалынске установленный срок, около двух недель, налегке Александр Оттонович отправился в Сызрань. Благо, что город находился рядом с Хвалынском, и у Медемов там были знакомые.

Относительное благополучие семьи было недолгим. 11 декабря 1930 года Александра Оттоновича вновь арестовали. Младшая дочь Медема вспоминала: «Часов в 10–11 вечера — с детства знакомый отвратительный стук. Ну, конечно, незваные гости … и больше я отца не видела».

На допросах Александр Оттонович как грамотный юрист и порядочный человек держался благородно и достойно. Когда следователь спросил его, каких он придерживается политических убеждений и каково его отношение к Советской власти, подследственный Медем ответил: «Определенных политических убеждений я не имею, поскольку я не занимался политикой. К существующему строю мое отношение лояльное. С программой коммунистической партии и Советской власти я не согласен». При попытке выявить «сообщников» графа следователь получил следующий ответ: «Знакомых в городе Сызрани, которых я посещаю или которые посещают меня, нет. ”Шапочных” знакомых, то есть лиц, которых я знаю по фамилии и в лицо, немного; также имеются в городе Сызрани такие лица, с которыми на улице при встречах раскланиваюсь, но их фамилии часто не знаю. Назвать тех лиц, которых я знаю по фамилии и в лицо, затрудняюсь, поскольку я их очень мало знаю и выставлять их в качестве своих хороших знакомых не желаю». Озадаченный таким ходом допроса следователь продолжил: «Так есть ли у вас люди, которых вы знаете в городе Сызрани?».— «Люди, которых я знаю в городе Сызрани, имеются. Назвать я их не могу, потому что я их не вспомню»,— ответил Медем. «Отказываетесь ли вы, гражданин Медем, назвать людей, которых вы знаете, или нет?» — не унимался допрашиватель. Александр Оттонович подтвердил, что отказывается, потому что не может их вспомнить. Ответы графа следователь подытожил: с одной стороны, люди, которых гражданин Медем знал, имелись, а с другой, он их не знал.

Подтвердив выводы чекиста, Медем был вынужден дать следующую расписку: «Ниже подписываюсь в том, что мне со стороны ведущего дело было 28 декабря 1930 года объявлено о том, что я своим отказом назвать людей, которых я знаю в городе Сызрани, препятствую выяснению всех обстоятельств дела и, таким образом, снимаю ответственность с сызранского отдела ОГПУ в соблюдении соответствующих процессуальных норм в части срока содержания под стражей». Далее следовала приписка: «Из лиц, которых я знаю по имени, отчеству и фамилии, я некоторых в данное время помню, но назвать и этих отказываюсь по той причине, что выдвигать людей, которых я случайно вспомнил, этим самым совершая к ним несправедливость,— не нахожу возможным».

В начале 1931 года у Александра Оттоновича обострился давно беспокоивший его туберкулезный процесс в легких, что было связано и с образом жизни (он много курил), и с тяжелыми условиями заключения. 22 февраля его перевели в больничный корпус сызранской тюрьмы. А в начале весны к Софье и Александре пришли вести, что их отцу совсем плохо. Они приехали в Сызрань, где хлопотали о свидании. Наконец разрешили — на следующий день. «А когда мы явились в назначенное время,— вспоминала Александра,— оказалось поздно… Ответили: “Еще вчера схоронили”. Где — не сказали».

Александр Медем скончался 1 апреля 1931 года от отека легких в тюремной больнице. 3 апреля дело в связи со смертью заключенного прекратили. 10 июня 1999 года Александр Оттонович Медем был реабилитирован.

20 августа 2000 года решением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Александр Медем был прославлен в лике святых в Соборе новомучеников и исповедников Российских. День памяти мученика Александра был установлен на 10 ноября.

11 ноября 2007 года, в год 130-летия графа Александра Медема, был освящен храм во имя святых равноапостольных Константина и Елены в бывшей Александрии (ныне поселок Северный). Он был восстановлен по инициативе и при деятельном участии внучки храмоздателя Ольги Федоровны фон Лилиенфельд-Тоаль (урожденной Медем) в память о мученике Александре и его семье.

Журнал «Православие и современность» № 09 (25) за 2008 г.

Материалы по теме

13 сентября мы отмечаем Собор Саратовских святых — праздник памяти о лучших людях нашей земли — настоящих христианах. Большинство из них пострадали за Христа в годы гонений на Церковь в XX веке. Безбожная власть сделала все, чтобы вытравить из сознания их детей и внуков саму память о «крамольных предках». Но память о праведниках убить нельзя. Трудами саратовских краеведов, архивистов, волонтеров мы постепенно восстанавливаем картину гонений на Церковь в нашем регионе. Плодом этих изысканий стала интерактивная карта гонений «За Христа пострадавшие»

Просмотров: 11454
Комментариев: 0

29 июня — день мученической кончины священномученика Гермогена, епископа Тобольского и Сибирского. Большая часть его архипастырского служения связана с Саратовской епархией. В памяти саратовцев остались и просветительские проекты владыки Гермогена, и его дела милосердия, и его стойкая консервативная позиция противления любому культурному явлению, если оно развращает народ

Просмотров: 5344
Комментариев: 0

9 июля этого года на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви был утвержден текст службы святителю Иннокентию, епископу Саратовскому и Пензенскому. Один из авторов этого богослужебного последования — секретарь Комиссии по канонизации подвижников благочестия Саратовской епархии священник Максим Плякин. В преддверии 200-летия преставления святителя, которое будет отмечаться 23 октября этого года, мы беседуем с отцом Максимом о творческом процессе написания богослужебного текста и о том, чем святой Иннокентий близок нам

Просмотров: 3087
Комментариев: 0

Ровно сто лет назад, 10 октября 1919 года, были расстреляны саратовские новомученики: епископ Герман (Косолапов) и священник Михаил Платонов. Расправа над ними стала финалом долгого судебного процесса, который должен был стать показательным судом над «контрреволюционными попами» и продемонстрировать обществу, как нужно обращаться с классовыми врагами

Просмотров: 4208
Комментариев: 1

В Соборе Саратовских святых до недавнего времени, то есть до того, как собор прирос десятью новыми именами, значился лишь один святой из далекого прошлого Российской империи: святитель Иннокентий (Смирнов), епископ Пензенский и Саратовский. Он родился в 1784 году, а умер в 1819-м. Да, тридцать пять лет… Каким нужно быть человеком, чтобы за столь краткий срок не только оставить заметный след в истории Церкви, но и достигнуть святости?

Просмотров: 2854
Комментариев: 0

Консерватория — дом музыки, но никак не дом суда, не место оглашения приговора. Однако сто один год назад, в октябре 1918 года, любимый многими саратовцами Большой зал нашей консерватории стал именно залом суда. Пролетарского суда над «контрреволюционными попами»

Просмотров: 3149
Комментариев: 0

Еще две недели назад, когда в нашей митрополии в очередной раз праздновался Собор Саратовских святых, мы возносили свои молитвы пятнадцати прославленным подвижникам нашего края, большинство из которых — мученики за веру. А на следующий день после торжества пришла радостная весть: по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в состав Собора Саратовских святых были включены десять новых имен. Кто они, наши новые святые, какова была их жизнь? Мы еще расскажем о них подробно на страницах нашей газеты, а пока — первый взгляд — знакомство, которое, быть может, станет для кого-то началом молитвенного общения

Просмотров: 4923
Комментариев: 0

Далеко не в первый уже раз празднование Собора Саратовских святых начинается с панихиды на старом Воскресенском кладбище. Мы молитвенно поминаем не только убиенных, но всех, сохранивших веру в эпоху принудительного безбожия, в годы, когда во всей Саратовской области не осталось ни одного действующего православного храма; когда просто назвать себя верующим, православным было смертельно опасно. В синодике — списке поминаемых — сейчас более 1386 человек, на 11 больше, чем в прошлом году: исследовательская работа наших церковных краеведов, членов епархиальной комиссии по канонизации открывает новые имена, и за каждым вновь открытым именем тянутся другие

Просмотров: 3021
Комментариев: 0

Празднование Собора Саратовских святых было утверждено Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси Кириллом в декабре 2010 года. Это воскресный день, ближайший к 13 сентября. В составе Собора пятнадцать святых, четырнадцать из них — новомученики ХХ века. Накануне очередного празднования предлагаем вместе вспомнить о каждом из них и об их судьбах

Просмотров: 9449
Комментариев: 0

На въезде всело Малая Осиновка Аткарского района — руины Свято-Троицкой церкви. В ее стенах служил священномученик Феодор (Смирнов) в бытность свою еще не Феодором, а просто отцом Владимиром

Просмотров: 3547
Комментариев: 0

Ровно сто лет назад — 5–6 октября 1918 года — в Большом зале Саратовской консерватории состоялся… нет, не концерт, а что-то вроде театрального действа: «суд над попами», как назвали это представление большевистские газеты. На скамье подсудимых в тот день оказались почти все представители Епархиального совета, епископ Вольский Герман (Косолапов) и известный в Саратове проповедник, любимый народом пастырь протоиерей Михаил Платонов. Дело саратовского священства длилось целый год и для двоих фигурантов — священномученика Германа и священномученика Михаила — закончилось внесудебной расправой и мученическим венцом

Просмотров: 3220
Комментариев: 0

В сентябре в духовно-просветительском центре Свято-Троицкого кафедрального собора Саратова состоялась премьера документального фильма «Надежда на спасение», повествующего о жизни протоиерея Геннадия Махровского. С режиссером фильма, петербургским кинодокументалистом Максимом Якубсоном, побеседовала наш корреспондент Екатерина Иванова

Просмотров: 3652
Комментариев: 0

5 ноября минувшего года клирики и прихожане саратовского храма в честь Казанской иконы Божией Матери впервые молитвенно почтили память святого священномученика Емилиана; было, наконец, установлено, что в Саратове он служил именно в Казанском храме. Судьба этого святого — обычная судьба русского священника тех лет. Жил, служил, воспитывал своих детей… А в страшный час не отрекся от Христа, не предал ни людей, ни Церковь Христову

Просмотров: 3894
Комментариев: 0

Если кому-то из читателей доведется побывать в Балакове, настоятельно советуем посетить храм в честь Рождества Христова, расположенный в самом центре города. На то, чтобы уделить ему время, есть как минимум три причины. Первая — его архитектурный облик настолько необычен, что сразу привлекает внимание. Второе — в этом храме находится мощевик с частицей мощей замечательного балаковского святого, о котором, к сожалению, пока мало знают за пределами города. И третья — Христорождественский храм имеет собственный музей с весьма интересной экспозицией

Просмотров: 4665
Комментариев: 1

Молодой, энергичный, амбициозный, неравнодушный, немного резкий — наверное, такими словами можно охарактеризовать очередного собеседника нашего журнала, кандидата исторических наук Алексея Наумова. Уроженец Хвалынска, он всю свою еще не долгую (сегодня Алексею 30 лет), но плодотворную жизнь посвятил изучению истории родного края, в частности — уцелевшим и разрушенным хвалынским храмам и наследию семьи графов Медемов, один из которых прославлен в лике новомучеников

Просмотров: 4175
Комментариев: 0

В конце октября в Доме кино состоялся открытый показ документального фильма «Медем» об одном из новомучеников саратовской земли графе Александре Оттоновиче Медеме. В зале собрались друзья молодого режиссера фильма, уроженца Хвалынска Алексея Наумова, студенты Саратовской православной духовной семинарии, почитатели святого и просто люди, неравнодушные к истории края и страны. После просмотра развернулась оживленная дискуссия: патриотично ли сегодня продолжать рассказывать о жертвах советского террора или российский зритель нуждается в другом кино; стоит ли тратить творческие силы на прошлое или лучше сделать что-то для настоящего; что вообще волнует современную молодежь? О том, как искали ответы, — наш репортаж

Просмотров: 3679
Комментариев: 0

30 октября в саратовском Доме кино состоялся публичный показ документального фильма «Медем», снятого Алексеем Наумовым, историком и автором нескольких книг о святом мученике Александре Медеме, память которого Церковь отмечает 23 ноября (по н.ст.).Вернуть землякам забытую историю, вырвать ее из забвения — вот что стало целью Алексея

Просмотров: 4442
Комментариев: 0

Историк Алексей Наумов, автор книг о святом Александре Медеме, обратился с открытым письмом к губернатору Саратовской области Валерию Радаеву. Историк обеспокоен судьбой Александрии – имения графа Медема в Хвалынском районе, в поселке Северном. Александр Медем (1877-1931) прославлен Церковью в сонме новомучеников и исповедников Российских и входит в Собор Саратовских святых. А его имению, разоренному за годы советской власти, но частично все же уцелевшему, грозит сегодня вторичная перепродажа

Просмотров: 3512
Комментариев: 0

Граф Александр Медем уже стал для многих образцом глубоко порядочного человека, чья жизнь была наполнена любовью к людям, к родной земле, верой в Бога и силу русского Православия

Просмотров: 5349
Комментариев: 0

25 января в Саратовском доме-музее В.Э. Борисова-Мусатова открылась выставка художественных и фотографических работ, тематически связанных с жизнью помещиков Хвалынского уезда графов Медемов, владельцев некогда процветающей усадьбы под названием Александрия...

Просмотров: 3220
Комментариев: 0

Память празднуется 10/23 ноября
Мученик Александр (†1 апреля 1931) — граф Александр Георгий Людвиг Юлий Оттонович Медем — родился в г. Санкт-Петербурге в 1877 году в семье Оттона Людвиговича и Александры Дмитриевны Медем (урождённой Нарышкиной) и был крещён в лютеранство

Просмотров: 10144
Комментариев: 0

Книга с таким названием, написанная Алексеем Наумовым, аспирантом исторического факультета СГУ, вышла недавно в Саратове. «Русский крест графа Медема» — увлекательное чтение. Это одновременном житие подвижника Русской Православной Церкви и свидетельство об ушедшей эпохе, повествование о силе человеческого духа и любви. Это история мученика Александра, графа Медема, последнего хозяина хутора Александрия (ныне поселок Северный Хвалынского района)

Просмотров: 6677
Комментариев: 0