Информационно-аналитический портал Саратовской митрополии
 
Найти
12+

+7 960 346 31 04

info-sar@mail.ru

Канон — это закон
Просмотров: 340     Комментариев: 0

Освященный недавно храм во имя великомученика Георгия Победоносца в Покровске расписывали иконописцы из подмосковного Палеха, являющегося центром русской иконографии, где сохранились древние традиции церковной живописи. С руководителем Палехской мастерской, известным иконописцем Владимиром Куриловым мы поговорили о работе над росписями нового храма, о деталях и сути этого духовно напряженного творческого труда.

— Каким был Ваш путь от художника в иконописцы?

— Я родился в православной семье, все детство прошло в маленьком городке Кинешма на берегу Волги, в храме, куда меня водила бабушка. Стены ее дома были увешаны иконами. Мои детские воспоминания — это воскресенье, богослужение. Все это повлияло на мое становление. Первое художественное образование получил в Красном Селе под Костромой — художник-ювелир. Училище такого направления было единственным тогда в стране. Ни одного ювелирного изделия я не сделал, а вот художником стал, там была хорошая подготовка. Потом занимался интерьерами зданий, монументальной мозаикой, витражами, росписью. Роспись, фреска мне очень понравились. Я стал интересоваться иконой, собирать, реставрировать образы. Это был 1975 год, в советское время с этим было сложно, даже литературы никакой не было. Мне попалась книга Владимира Солоухина, роман «Черные доски: Записки начинающего коллекционера». Произведение было написано в 1968 году, в то время, когда мы не дорожили нашей культурой, наплевательски относились к тому, что создавали предки. Тогда люди с очерствевшими сердцами ломали храмы, перестраивали их под конюшни, а древними иконами забивали оконные проемы. Писатель заинтересовался русскими иконами, стал поборником бережного отношения к ним, собирателем и специалистом по истолкованию и технике иконописи. В книге он до деталей описывает процесс реставрации икон, я его изучил, но опыта не было.

— Это и привело Вас в Палех?

— Да, мне тогда было 27 лет, я уже понял, что надо учиться стенной росписи и писать иконы. А куда ехать учиться? Только в Палех. Это в последнее столетие Палех ассоциируется со шкатулками и расписанными миниатюрами. А много веков назад основным промыслом мастеров Палеха была иконопись. И свой иконописный язык, стилистику они сохранили. Когда после революции палешане стали писать шкатулки, то говорили: "Сказки-пляски, а будто святые пляшут". Они технологию, приемы сохранили — яичная темпера, золото сусальное, олифа. Стилистический язык в Палехе уцелел полностью. Когда в 1988 году на 1000-летие Крещения Руси официально разрешили писать иконы и открылись храмы, я уже получил диплом. Так одним из первых я занялся иконописью в Палехе, а чуть позже стал расписывать храмы.

— В Георгиевском храме вместе с коллегами Вы трудились больше полугода. У нас это первый храм с такими уникальными росписями…

— Храм воинской славы, поэтому и роспись должна соответствовать. В орнаменте мы впервые использовали изображения Георгиевской ленты, Георгиевского креста и святых покровителей всех родов войск Российской армии.

Основной сюжет, конечно же, жизнь Христа. Ниже ряд — полное житие великомученика Георгия Победоносца, которое начинается с его православного пути, продолжается чудесами святого и завершается его мученическим венцом. Кстати, на всех иконах святой Георгий поражает копьем змея. Но по легенде, святой спас дочь языческого царя от дракона, который пожирал одного за другим жителей некого ливийского города. Спасенная принцесса по приказу Георгия обвязала побежденного змея веревкой и, как на поводке, привела монстра в город. Уже на площади святой при всех отрубил ему голову мечом. Мы изобразили этот сюжет в центре над алтарем.

На стенах — две основные битвы наших русских святых Димитрия Донского и Александра Невского. Причем справа — преподобный Сергий Радонежский благословляет благоверного князя Димитрия на Куликовскую битву, а слева — архиепископ Новгородский Спиридон благословляет Александра Невского на Ледовое побоище около храма Святой Софии.

На самом нижнем ряду написано 40 икон святых, начиная от Николая Чудотворца. Изначально планировалось, что иконы в храме будут фресками на стенах. Мы воплотили задуманное.

— Вы в душе все-таки больше художник или иконописец?

— Когда я преподавал основы иконописи в Палехском художественном училище, на первом уроке цитировал произведение Лескова «Запечатленный ангел». В произведении описан труд иконописца. А эпиграфом стоит фраза: «Канон — это закон для иконописца. Но исполняет его свободный художник». Лучше и не скажешь. Да, этот вид искусства кажется консервативным, если ты его не знаешь. А знание канона, службы, Ветхого и Нового Заветов, когда ты в теме, когда ты в материале глубоко, когда ты знаешь творчество Рублева, Дионисия, разбираешься в школах — вот тогда ты можешь творить.

Конечно, если у тебя другая задача, например, заработать побольше денег, то все просто — в интернете нашел подходящую картинку, скачал, перевел на стенку, раскрасил. В этом творчества нет. А если у иконописца нет знания канонов, что он может изобразить? Он же не понимает элементарных вещей — может святого написать в профиль, а этого делать нельзя. Может хитон у мученика сделать зеленым, хотя должен преобладать красный цвет… Это и есть канонические вещи, которые иконописец обязан знать. Даже красный цвет хитона — он же может быть красный холодный, теплый, яркий, приглушенный. Вот где творчество! Как все виды искусства: если ты человек творческий, то у тебя широкая гамма раскрытия образа своего «я». Тот же Андрей Рублев не стал бы великим, если бы не сломал сложившуюся до него в византийской и греческой иконографии композицию Троицы. Он ее сломал и сделал по-своему. И теперь все ее рисуют так — канонически, как у Рублева.

— Раньше иконопись была уделом исключительно монахов. А как Вам, живя в миру, удается поддерживать в себе постоянное молитвенное горение, без которого серьезная иконопись невозможна?

— Даже великий Дионисий не был монахом. У него была семья, дети — и это не помешало ему достичь необозримых высот в иконописи… Сегодня в основном иконописью занимаются миряне. Я работаю почти без перерыва — заказов много. Как-то углубленно, аскетически сосредоточиться не всегда получается. Но прежде, чем писать икону святого, я обязательно читаю его житие, молюсь ему.

Знаете, в XIX веке в Москве была крупная мастерская Григория Михайловича Агафонова, он исполнял мозаики для многих русских православных храмов, самой грандиозной его работой стало участие в росписи Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Художники его мастерской расписывали храмы в Московском Кремле, Владимире, выполняли царские заказы. И был один художник, которому отдавали дорогие заказы. Он был самый талантливый, но при этом иногда выпивал. Сейчас его иконы висят в музеях, в храмах. Кому какое дело, какой был этот человек. Он писал шедевры. Понимаете? Естественно, подход должен быть в нашем деле обязательно со страхом Божиим. Я всегда говорю молодежи: «Вы знаете, кто стоит в первых рядах на Страшном суде?». Сначала священники, а потом иконописцы. И с нас спрос такой же, как с батюшек. Они служат словом, а мы — образом.

Газета «Церковная жизнь» (Покровская епархия), № 13 (298), декабрь 2024 г.