31 декабря вышла в эфир новая телепрограмма из цикла «Беседы с Архипастырем», подготовленная телестудией Саратовской митрополии.
Вед.: Тема нашей сегодняшней беседы с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином — богослужение Православной Церкви. Владыка, для чего существует в Церкви богослужение, ради кого оно совершается?
Митрополит Лонгин: Богослужение — это неотъемлемая часть нашей веры. Это действительно, как сказали послы князя Владимира, «Небо на земле», не только в эстетическом отношении. Это попытка здесь, на земле, войти в жизнь святых, войти в жизнь с Богом.
Вед.: Очень много вопросов на эту тему. Что нужно знать людям о богослужении, самое главное?
Митрополит Лонгин: Богослужение — это, как я уже сказал, внешнее проявление связи человека с Богом. Богослужение — это реализация того стремления быть с Богом, которое, собственно говоря, и приводит человека в Церковь. Некоторые святые отцы говорили о том, что смысл сотворения мира и человека явлен именно в богослужении. Они воспринимали всю историю человечества как непрерывно совершающееся служение Богу и видели в этом основную цель человеческого бытия и существования вселенной. Именно поэтому Церкви так важно, чтобы богослужение совершалось. Когда открываются новые храмы, мы заботимся не только о том, чтобы храм стал местом, куда приходят люди для того, чтобы услышать слово Божие, чтобы жить общинной жизнью. Но еще важнее, что на земле появляется еще одно место, где совершается самое главное из богослужений — Божественная литургия, которая повторяет для каждого человека, присутствующего на ней, все события человеческой истории, связанные с нашим спасением — с воплощением Сына Божия, с Его распятием и воскресением. Во время богослужения человек не только в символическом смысле, но и сущностно соединяется с Богом в таинстве Святой Евхаристии.
Вед.: Владыка, скажите, пожалуйста, почему в Православной Церкви больше поют, а не читают?
Митрополит Лонгин: Как правило, в основном богослужение составляют тексты Священного Писания (чаще всего употребляется за богослужением Псалтирь), а также тексты гимнографического, хвалебного характера, составленные в разное время разными людьми, как правило, святыми. В них рассказывается о том или ином праздничном событии и содержится поучение, которое Церковь считает необходимым преподать участникам богослужения в этот день.
Что касается того, чего больше в Церкви — чтения или пения — я бы сказал, что примерно поровну. На самом деле по церковному Уставу достаточно большое количество богослужебных текстов необходимо читать, но в наше время это чтение в той или иной степени сокращается, даже в монастырях. Если мы попадем на Святую Гору Афон, где богослужебный Устав соблюдается практически полностью, мы увидим, что, наоборот: скорее, больше в Церкви читается, чем поется. В приходских храмах, действительно, поскольку богослужение сокращено, чтение уступает место пению. Ну, и, кроме того, как мы знаем, музыка, пение эстетически более привлекательны, они производят большее эмоциональное впечатление. Недаром послы князя Владимира, которые были в Византии, сказали, что «мы не знали, где находимся, на Небе или на земле». Мы знаем из истории, что в константинопольском храме Святой Софии были замечательные хоры, богослужение совершалось с необыкновенным великолепием, торжественностью. То, что священник Павел Флоренский назвал «синтезом искусств», для православного богослужения характерно в самой высокой степени. Конечно, это производило и производит впечатление на людей.
Вед.: А вот вид храма, того же храма Святой Софии в Константинополе, его богатое золотое украшение — в этом есть какой-то сакральный смысл, или это только эстетика?
Митрополит Лонгин: Вы знаете, в чистом виде в Церкви нет ни эстетики, ни символизма, хотя и эстетика, и символизм представлены в церковной жизни, в церковном богослужении в особенности. В богатом убранстве храма несколько смыслов. Первый — эстетический: золото и другие драгоценные металлы, камни, ткани в совокупности представляют собой некий образ красоты, той, которая доступна человеку здесь, на земле. Это, конечно, лишь отблеск, некий прообраз красоты небесной — той, что связана с Богом и со всем сотворенным им миром. Второй — это необходимость жертвовать чем-то ценным, что есть у человека. Не тем, что во множестве валяется под ногами, но самым ценным, что у него есть. В нашем земном мире, особенно в древности, золото и драгоценности были самым ценным, что было у человека. Вот, наверно, в чем смысл того, что мы и до сего дня украшаем наши храмы, стараемся сделать так, чтобы храм был самым красивым зданием и снаружи, и изнутри, по сравнению с теми, которые находятся рядом с ним.
Вед.: Если человек только-только начинает приобщаться к церковной жизни, воцерковляться, приходит в Церковь, он не все и не всегда понимает. С чего, на Ваш взгляд, ему лучше всего начать, как познавать богослужение? Сначала получить какую-то теоретическую базу, почитать книги или начать ходить и, что называется, уже по ходу изучать?
Митрополит Лонгин: Надо начинать ходить в Церковь и читать книги. Очень много литературы о богослужении сегодня существует, она имеется в церковных лавках. При желании, многое можно найти в Интернете. И, конечно же, нужно стараться понимать то, что совершается во время богослужения — прислушиваться, запоминать.
Вед.: Какое-то специальное усилие человек должен прилагать?
Митрополит Лонгин: Вы знаете, человек должен прилагать усилие абсолютно ко всему, тем более, здесь. Да, сначала человеку нужно научиться понимать богослужение, а затем оно само уже будет учить его всему остальному. Потому что богослужение, помимо всего, всегда несло функцию научения. Ведь были целые эпохи в истории христианства, когда не было возможности создавать какие-то учебные заведения. Так было и в Западной Церкви, и в еще большей степени на Востоке. И вот в эти периоды, которые длились порой целыми столетиями, богослужение оставалось единственной формой, которая давала массам людей возможность получить знания о христианстве, о богословии. В богослужении очень много дидактического материала, и если человек сознательно присутствует на богослужении, вдумывается, вчитывается, вслушивается в него, он получит большую часть тех сведений, которые можно получить из богословской литературы или, скажем, обучаясь в семинарии.
Вед.: Те, кто говорит, что сначала нужно научиться, сначала надо понять («Сначала я все узнаю, а уж потом пойду в храм…»), я так понимаю, по большому счету ошибаются…
Митрополит Лонгин: Так не бывает, все узнать очень сложно. Надо начинать ходить в Церковь. Потом, не надо забывать, что богослужение — это не просто комплекс тех или иных чередующихся поэтических произведений, некая литературно-музыкальная композиция. Во время богослужения происходит действие на человека благодати Святого Духа. И поэтому иной раз (об этом не надо забывать), Господь действует на сердце человека, пока еще не знающего чего-то, совершенно особым образом. Сердце человеческое открывается навстречу Богу, навстречу Его благодати, и это гораздо больше, чем всякого рода обучение, помогает человеку понять богослужение.
Ну и, конечно же, очень хорошо, если в приходе, куда ходит человек, есть возможность в богослужении участвовать, в той степени, в какой это возможно прихожанам. Кто-то может пономарить, кто-то читать, кто-то может петь в приходском церковном хоре.
Вед.: А если все же представить такой случай: человек ходит в храм, но не получается по-настоящему, искренне полюбить службу. Не понимает — что делать? Сердце остается глухим…
Митрополит Лонгин: Я думаю, что, прежде всего, надо молиться. Молиться, чтобы Господь помог. Нужно иметь желание, и если оно есть, то я думаю, что Господь обязательно поможет, и человек и поймет, и полюбит богослужение, Церковь. А если желания не будет, будет только такой равнодушно-снисходительный взгляд со стороны — да, возможно, что человек останется глухим на всю жизнь. Такое бывает.
Вед.: Владыка, наша программа выходит в телеэфир накануне нового года — 31 декабря. Что бы Вы хотели пожелать нашим телезрителям?
Митрополит Лонгин: Прежде всего, хотел бы всех поздравить с наступающим Новым Годом. Это особое время, когда каждый, даже взрослый человек, как бы возвращается в свое детство и очень надеется на то, что новый год будет лучше, чем предыдущий. Недаром мы желаем друг другу нового счастья, новых успехов. Это несколько наивное пожелание, тем не менее, оно всегда присутствует в нашей жизни.
Я хотел бы пожелать, чтобы этот новый год действительно был, по крайней мере, не хуже предыдущего. Я хотел бы пожелать, чтобы в нашей стране все было спокойно, чтобы сбылись наши надежды и Господь благословил этот наступающий год миром и процветанием.