У каждого священника — свой архив «невыдуманных историй»: события, люди, впечатления… Бывает, что достаточно привычная ситуация вдруг позволяет увидеть окружающее нас совсем с другой точки зрения. Именно об этом — дорожная зарисовка клирика храма во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла города Аткарска священника Димитрия Васильева.
«В храме пели все…»
Езда по отечественным дорогам — занятие малоприятное. Выбоины на асфальте не дают спокойно смотреть в окно на унылый пейзаж, простирающийся на многие километры вокруг вымирающих и уже вымерших деревень, а капли слякоти на стеклах — словно слезы неба о нас, заблудших,— только усугубляет невеселое настроение. Мы ехали в село на окраине области, служить литургию. Старенький автомобиль, с обрывком листка техосмотра за девяносто какой-то год на стекле, нещадно трясло на ухабах...
Дорога неблизкая, и разговор с пожилым водителем велся у нас как бы даже и сам собой. «Вот здесь была большая деревня,— кивал он мне в сторону деревянных скелетов некогда жилых изб,— еще в семидесятых годах люди стали разъезжаться отсюда. А какое было село! Да и у нас-то,— вздыхал он,— какой был колхоз, медалист, а куда что делось...». С небольшими вариациями комментариев на эту тему наша машина миновала еще с полдесятка таких безмолвных памятников декаданса. Вспоминались былые руководители и председатели — кто-то из них хоть чем-то поддерживал деревню, а кто-то наоборот... Казалось, что этой грустной дороге никогда не будет конца. Думалось: что же можно изменить в этом печальном порядке вещей, да и можно ли вообще что-то изменить…
Храм, в который мы ехали, располагался в помещении бывшего родильного дома. Здесь я был впервые. Нужно было начинать литургию. Хора, как такового, не оказалось, но бабушки заверили, что у них и так все поющие. Что ж, посмотрим…
И где-то вместе с началом службы вдруг пришло понимание того, что все окружающее — и вымирающие по всей Руси селения, и спивающаяся наперегонки со стариками молодежь, и вся эта наша хандра — все это лишь отражение нашего собственного нежелания жить и радоваться тому, что мы все же в силах изменять мир вокруг себя. Потому что в храме пели все — как будто вернулись те времена, когда еще не было разделения на клирос и остальных молящихся.Пели на мотив русских народных песен, то срываясь, то улетая голосами в облака…
Те, кто привык к академическому звучанию хора, может, и не оценили бы провинциального «мастерства». Но зато те полтора десятка человек, что пришли в этот день на богослужение, знали: в общем деле важен каждый голос. И подумалось, что не все у нас так плохо, как кажется подчас. Что и в других сферах нашего неказистого сермяжного бытия найдутся преданные делу люди, которые вытянут за собою и остальных. Ведь можно жить в доме с дырою в крыше и сетовать на дождик — а можно попытаться ее залатать. И так во всем. Надо только не лениться самому приложить усилия к тому общему делу, которое называется жизнью.