«Крестный ход – это подвиг, это молитвенный труд, это испытание себя на прочность, на терпение, на любовь к ближнему, это возможность побыть наедине с Богом и с самим собой, это радость, это время чудес, это то, что помогает в духовной жизни. Здесь можно найти ответ на волнующий вопрос. В крестном ходе можно встретиться с очень простыми людьми, которые оставляют неизгладимый след в твоей душе, и за эту встречу благодаришь Бога», ― вот о чем я думаю, вспоминая свой путь с крестным ходом в Вавилов Дол.
Я шла с ним впервые и всего три дня, а многие участники паломничают уже не первый год, и от начала до конца: от Саратова до Вавилова Дола. В Балаково, как обычно, происходит присоединение к крестному ходу балаковцев. А до этого объединения в крестном ходе шло около 50-ти человек (я как раз «влилась» в их состав), которые выглядели как одна семья, все друг друга знали и поддерживали.
Вот как обычно проходит день участников крестного хода. Подъем ― в 5-6 утра. Сборы, утренние молитвы. Литургия в палаточном храме. Почти все участники крестного хода стараются причащаться каждый день, иначе, говорят, сил не будет идти. И они правы. Получается, что надо учиться быть готовым причащаться каждый день, быть более внимательным к себе. А частое причащение очень помогает в духовной жизни, изменяет человека. Каждодневная возможность принимать Святые Дары ― это самая главная ценность нашего крестного хода.
В палаточном храме нет иконостаса, но смотреть в сторону престола не дерзаю. Посчастливилось петь в нем литургию, поскольку в городе я тоже пою в приходском хоре на клиросе. Удивительно, как слаженно мы пели вчетвером, хотя раньше никогда вместе не пели… После литургии завтрак, и продолжение пути.
Мужчины поднимают икону святого царя Николая, которую паломники несут на своих плечах, сменяя друг друга, до самого конца, ведь крестный ход посвящен памяти святых царственных страстотерпцев и всех новомучеников и исповедников Российских. Впереди выстраиваются хоругвеносцы. Все остальные участники становятся друг за другом на колени, и под пение «Царю Небесный» икона проносится над всеми участниками. Дальше мы выстаиваемся по трое в ряд и идем с пением молитвы: «Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас грешных. Пресвятая Богородице, спаси нас». Под эту молитву очень удобно шагать, и ты понимаешь, что это молитва несет тебя вперед, и что только с ней возможно передвижение. А без нее сил нет. В день крестоходцы проходят 20-25 км. В этом году маршрут крестного хода был немного изменен, он меньше двигался вдоль проезжей части. Но даже когда идешь вдоль дороги, машины останавливаются и не заглушают нашей молитвы, люди в машинах с интересом смотрят на нас, иногда спрашивают, куда мы идем. На мой первый день пути (а для крестного хода это был уже восьмой день) пришелся один из самых больших переходов ― 32 км, и никакой усталости не было.
Через каждые 5 км мы делаем остановку на отдых, пьем воду, развязываем шнурки, снимаем обувь. У многих почти каждый палец на ногах замотан пластырем. В крестном ходе есть врач тетя Тамара, которая заботливо и терпеливо оказывает медицинскую помощь. Все пальцы на ее руках зеленого цвета от большого количества зеленки, вылитой на раны крестоходцев.
Главным человеком в крестном ходе является Сергей Михайлович, он следит за соблюдением режима передвижения, утром всех будит, созывает на молитву. Периодически Сергей Михайлович возвращается в конец колонны, а потом опять в начало, чтобы проверить, все ли в порядке. Так что можно сказать, что этот человек проходит гораздо больший путь, чем все остальные. У него в руке небольшой Андреевский флаг, им он периодически взмахивает, и таким образом показывает момент начала молитвы, чтобы все молились единогласно, а не так, чтобы в начале колоны пели одно, а в конце ― другое.
Идет в крестном ходе бабушка Римма. Говорят, что ей 90 лет. Она идет от самого Саратова. Она прекрасно знает устав богослужения, и на службах в палаточном храме читала шестопсалмие, седальны, псалмы и все, что положено за службой читать, и показывала клиросу, что петь. Идет бабушка Римма с улыбкой, хотя по походке видно, что идти ей тяжело.
Идет в крестном ходе хрупкая женщина Ирина со своим сыном Илюшей. Илюша в этом году закончил второй класс. Они уже не первый год идут в Вавилов Дол. Смотришь на них и думаешь: сколько же надо иметь мужества, чтобы решиться идти от начала до конца.
Идут в Вавилов Дол двое ребят. Они окончили в этом году девятый класс. Один из них, Кирилл, помогает бабушкам нести рюкзаки. Хотя все вещи к месту ночевки перевозит машина, однако почти каждый крестоходец берет с собой в путь небольшой рюкзак для вещей, необходимых в дороге. А его друг Сергей идет в крестном ходе уже не первый раз. Сергей рассказал, что он готовится к поступлению в Пензенское Духовное училище, а потом надеется поступить в Саратовскую Духовную семинарию. Когда мы были в Балакове, куда приезжал служить Божественную литургию наш Владыка Лонгин, то Сергей умудрился трижды взять у Владыки благословение на поступление в духовное училище. Владыка его даже запомнил.
Идет в крестном ходе женщина. У нее раньше был рак, а теперь она здорова.
Идут молодые девушки, наверное, студентки. Они самоотверженно взяли на себя труд в процессе крестного хода всем раскладывать еду во время завтраков и ужинов и мыть термоса, в которых еда привозится. Эти девушки обычно несут хоругви впереди.
Много еще замечательных людей идет в Вавилов Дол, к сожалению, не успела со всеми познакомиться. Как-то на одном из привалов мы разговорились на тему, что за люди идут в крестном ходе. Мне вспомнились мои прошлые походы с рюкзаком на 20 кг, но тогда, десять лет назад, я чувствовала себя очень крепкой. А сейчас? А сейчас – скорее, немощной для таких нагрузок. И мы радостно пришли к выводу, что в крестном ходе идут немощные люди, и это еще одно чудо.
В Вольске со мной случилось чудо: мне дали в руки нести икону святых апостолов Петра и Павла. Те, кто знает, как много в моей жизни значат эти святые, могут искренне за меня порадоваться.
В первую ночь я никак не могла заснуть. В голове пелись молитвы «Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй нас грешных. Пресвятая Богородице, спаси нас». Вокруг жужжали комары, и было жарко.
Были, конечно, и трудные моменты. Мы прошли Вольск с его цементным заводом, поднимаемся на холм, впереди открывается красивая панорама: Волга и лес по обоим берегам. Вспоминая карту этой местности, я надеюсь увидеть на другом берегу Балаково, которое на карте находится всего одним или двумя сантиметрами выше Вольска на противоположном берегу. «Где же Балаково?» ― спрашиваю я. А мне отвечают, что, наверное, Балаково ― это две далекие трубы, торчащие вдалеке. Где же ГЭС ― место нашего перехода на другой берег Волги? И ГЭС пока не видно. И тут почему-то становится так досадно, что еще так далеко, что так много еще идти, и на это уйдет так много времени… Ах, время, время! Приходили в голову мысли: зачем я иду, почему мне не сидится дома, что скучно идти, и злилась я на всех подряд. А потом вспоминала о молитве, что надо молиться, и делать это надо искренне, внимательно и от сердца. В нашей дорожной молитве мы просили помиловать «нас грешных», но «мы» ― это не только те, кто идет в Вавилов Дол, это каждый человек. И я начинала вспоминать всех своих родных и близких с их нуждами и заботами, бедами и скорбями. И в сердце рождалась радость, что наконец-то у меня есть время спокойно, по-настоящему помолиться. Слава Тебе, Боже!
Удивительно в дороге было то, часто вокруг сгущались тучи. Казалось, что вот-вот на нас прольется дождь, но дождь не проливался к нашей всеобщей радости.
На второй день моего пути к трем часам дня мы пришли в Балаково, где нас очень радушно встретил настоятель Свято-Троицкого храма игумен Амвросий (Волков). Пока мы шли по городу, балаковцы встречали нас, вставали на колени под икону святого царя Николая, которую проносили над ними, и присоединялись к нам. Около храма нас накормили очень вкусным обедом, была возможность помыться и постираться, на ночлег нас разместили в воскресной школе. Крестоходцев, шедших из Саратова, в Свято-Троицком храме можно было отличить по загорелым лицам и светящимся глазам. Вечером было всенощное бдение, и мы готовились причащаться. Божией милостью я умудрилась пробраться на клирос Свято-Троицкого храма и вместе с певчими петь вечернюю службу. Это доставило мне большую радость, потому что душа у меня поет всегда, но возможности петь на клиросе каждый день нет. А крестный ход позволил мне петь каждый день за богослужением (это еще одно чудо крестного хода).
Утром моего третьего дня мы опять вставали в пять часов, чтобы можно было успеть поисповедоваться перед Литургией, которую служил наш Владыка Лонгин. Утром кто-то жаловался, что не мог спать ночью из-за того, что рядом кто-то другой «слишком громко спал» (вы понимаете, что я имею ввиду). А я вспомнила, как одна бабушка говорила: «Слава Богу! Раз храпит, значит, уснул»…
Тяжело было стоять литургию в Балаково, уже давала себя знать накопившаяся усталость. Кто-то из крестоходцев сидел на улице на ступеньках храма и слушал службу там. Как-то раз я услышала, что в таинстве мы получаем просимое. Поэтому каждый раз на исповеди, на причастии, я обязательно что-то прошу у Бога, прошу для души, для спасения. А тут, в Балаково, подходя причащаться, я поняла, что мне надо просить так: «Господи, не знаю, чего мне просить у Тебя, Ты Един ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня паче, нежели я умею любить Тебя. Отче, даждь рабе Твоей, чего сама я просить не умею». Это слова молитвы святителя Филарета Московского. Наверное, ради этих слов, исходящих от сердца к Богу, был весь мой путь с крестным ходом. Но сколько же, наверное, духовной пользы получает тот, кто идет от начала до конца, сколько открытий можно для себя сделать, сколько всего осознать и понять!
После литургии всех крестоходцев, саратовцев и балаковцев, накормили обедом. А потом был крестный ход вместе с Владыкой, с батюшками, с Архиерейским хором. Много шло человек, и все хотели идти поближе к духовенству. Но вот мы дошли до конца улицы, Владыка отслужил молебен святым новомученикам и исповедникам, всех обильно окропил святой водой, благословил в путь, и мы пошли дальше. Хотя правильнее сказать, побежали, потому что теперь балаковцы понесли икону святого царя Николая, со свежими силами, и нам пришлось постараться, чтобы не отставать.
Как только мы расстались с Владыкой, начался сильный дождь. Говорят, что так каждый год. И это было здорово, мы вымокли с головы до ног, кроме тех, кто все-таки взял с собой в дорогу плащ или хотя бы зонтик. В Балаково к крестному ходу присоединилось много детей разных возрастов (как мне показалось, от 6 до 14 лет). Они шли со своими бабушками, мамами, папами.
В этот день мы должны были прийти в Красный Яр. Жители Красного Яра очень радушно нас встретили у входа в село. Они были с хоругвями, с иконами. Встали друг за другом на колени, поклонились иконе святого царя-мученика, которая была пронесена над ними, и влились в нашу колонну. В храме нас ждал компот из вишни. Отцом Сергием, настоятелем храма в честь Рождества Христова села Красный Яр, был построен душ для крестоходцев, ужин был в сельском кафе. Для меня настало время расставания с крестным ходом…
Я понимаю, что мой рассказ ― это лишь слабая попытка рассказать о радости крестного хода. Какие слова подобрать, чтобы описать этот замечательный путь, который можно познать только опытом? Слова не передают блеска в глазах, сияющих улыбок, которые видишь на лицах крестоходцев. Не любят идущие люди что-то говорить, рассказывать, что да как. Бояться утратить ту сокровенную радость, которую дает каждый день в крестном ходе, и поэтому не делятся ей. Держат свою форточку закрытой, чтобы тепло не ушло. Да и мало кто поймет, от чего радоваться, для чего стремиться в крестный ход, когда внешне это только три недели дороги под солнцем, дождем, физическая усталость, недосыпание, отсутствие нормальных бытовых условий.
Но я теперь с нетерпением жду следующего лета, чтобы можно было провести в крестном ходе не три дня, как это вышло у меня, а хотя бы неделю. И обязательно постараюсь увлечь с собой несколько человек.