Многие люди говорят, что, заходя в храм — даже заброшенный, полуразрушенный или перестроенный (в лучшем случае, отданный под клуб или музей, как это бывало в советское время) — чувствуют, что это совершенно особое место. Как обычное здание становится храмом? Мы беседуем об этом с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином.

— Владыка, скажите, пожалуйста, несколько слов о Тихвинском храме. Как появилась идея восстановить на новом месте один из красивейших храмов Саратова? Ведь это, наверное, особый опыт для епархии. Сейчас в большинстве случаев, не только в Саратове, строятся небольшие типовые храмы…

— На протяжении последних лет мы построили в Саратове достаточно много храмов: в 2003 году их было 14, сегодня 63. Когда я только приехал в Саратов, я стал знакомиться с историей церковной жизни в губернии. Видел фотографии многих прекрасных, но разрушенных после революции храмов. И поскольку мысль о том, что нужно строить новые храмы, была сама собой разумеющейся, у меня возникла идея, что хорошо было бы восстановить и старые саратовские храмы, которые были уничтожены. Не всегда это можно сделать на историческом месте, потому что теперь там находятся или жилые дома, или общественные здания, или парки и скверы. Но возможно сделать это в новых районах.

Эту идею долго не удавалось реализовать по одной простой причине: все новые храмы мы строим максимально экономно. Понятно, что восстановить старинный храм со сложной архитектурой непросто. Кстати, один из первых храмов, который мы построили в Саратове,— это храм в честь святого равноапостольного князя Владимира. Он возведен неподалеку от того места, где стоял красавец-собор в новом русском стиле, посвященный 900-летию Крещения Руси. На его месте сейчас — стадион в Детском парке. Я понимал, что восстановить его точно на прежнем месте будет сложно, поскольку люди уже привыкли к парку в его нынешнем виде, и мысль о восстановлении Владимирского собора вызовет противостояние в обществе. К тому же он был очень большим. Поэтому, так сказать, скрепя сердце пришлось отказаться от этой идеи. И мы тогда поставили небольшой, но тоже очень красивый храм в стиле владимиро-суздальского зодчества в самом углу парка, на том свободном месте, которое нам выделили.

Когда разрабатывалась «Программа строительства двадцати новых православных храмов Саратова», которую курировал В.В. Володин, то я предложил вернуться к этой идее и восстановить хотя бы один старый саратовский храм. Выбор пал на «византийский» проект архитектора Ю.Н. Терликова, по которому были построены в свое время даже два храма: Никольский «на горах» и Никольский храм Крестовоздвиженского монастыря. Они несколько отличаются друг от друга, но, в общем, являются «родными братьями». Ю.Н. Терликов (1864–1914) был одним из самых заметных архитекторов Саратова. Сохранилось несколько построенных им общественных и жилых зданий. Но прекрасные храмы были разрушены…

Очень хорошо, что Вячеслав Викторович нас поддержал, и таким образом был восстановлен, хоть и на новом месте, замечательный исторический саратовский храм. Да, действительно, это особый опыт для епархии, я благодарю Бога за то, что он удался.

— Как вообще храм становится храмом? Ведь для этого нужно не просто построить здание в соответствии с канонами — правилами Церкви? Как и зачем совершаются «подготовительные действия»: освящение места под храм, чин основания?

— Любое дело христиане начинают с молитвы. Существует целый ряд молитвословий «на начало всякого дела»: благословляется дом, в котором будут жить люди, средства передвижения, которыми они будут пользоваться, благословляется вновь выкопанный колодец, пчельники, земля перед началом сельскохозяйственных работ — одним словом, все то, что составляет окружение человека, чем он пользуется в своей жизни. Тем более, благословляется новый храм. Сначала совершается освящение места под храм, после того как оно выбрано. А потом благословляется начало строительства — совершается так называемый чин основания храма. Обычно уже при готовом фундаменте туда закладывается закладной камень или капсула с надписью, где указано: когда, в честь какого праздника или святого, при каком Патриархе и архиерее и чьим усердием строится эта церковь.

— Малое и Великое освящение — в чем разница? Когда они совершаются?

— Бывает так, что храм в общих чертах построен, в нем уже можно совершать богослужение, но многое еще надо сделать. И вот чтобы не ждать окончания строительства «под ключ» (а это может быть очень долго, поскольку у строящихся храмов, как правило, нет постоянного устойчивого финансирования), совершается так называемое малое освящение. Или можно еще встретить такое наименование этого чина — чин положения антиминса. Антиминс — это прямоугольный матерчатый плат с изображением положения Спасителя во гроб, в который вшита частичка мощей святых. На положенном на престоле антиминсе и совершается Таинство Евхаристии.Без него служение невозможно. Антиминс освящается и подписывается правящим архиереем и выдается священнику для богослужения на определенном приходе. Он торжественно, с чтением нескольких молитв, полагается на престоле, и после этого в храме уже можно служить и при этом продолжать какие-то общестроительные, отделочные работы, расписывать храм, заниматься его убранством и так далее. А когда храм полностью готов, совершается Великое освящение.

— Всенощная накануне Великого освящения — это особая и трогательная служба, о которой мало кто знает. В чем ее отличие?

— Да. Главная ее особенность — она полностью совершается вне алтаря. Алтарь закрыт: в нем находится утвержденный, но пока еще разобранный, не освященный престол. Поются и читаются стихиры и канон «на обновление храма» в соединении со службой святому или событию, в честь которого храм построен.

— Те, кто уже бывал на Великом освящении, знают, что во время чина архиереем производится несколько символических действий. Но в основном это происходит за закрытыми Царскими вратами. Что эти действия означают? Как нужно молиться прихожанам при этом? Что главное в молитвах чина?

— Да, это достаточно сложное чинопоследование. В алтаре утверждается престол, затем он омывается особым образом. Престол и стены храма окропляются святой водой и помазываются миром. При этом Церковь относится к храму как к живому человеку, входящему в мир.

Прихожанам во время освящения надо внимательно слушать читаемые молитвы. Одну из самых важных архиерей читает лицом к народу, с преклонением колен. Мы обращаемся ко Господу, «имеющему престолом Небо, подножием землю», и молимся о том, чтобы Бог ниспослал Своего Святого Духа, избрал этот храм Своим жилищем, сотворил местом селения Своей славы. Чтобы храм этот был «пристанищем обуреваемых, врачевством страстей, прибежищем немощных, бесов прогонением». Просим и о том, чтобы Господь всегда слышал всех, кто молится в этом храме с благоговением, и о том, чтобы сохранил его до конца времен. Надо пропускать эти молитвы через свое сердце и молиться вместе с духовенством.

Да, мы не ограничиваем Бога временем и пространством — Бог во всем, и всё, что есть вокруг нас, живет и движется Духом Святым, силой благодати Божией. Но, тем не менее, мы все равно считаем, что храм — это место особого пребывания Бога, и молимся о том, чтобы человек, приходящий в храм, не просто видел расписанные стены и красивое внутреннее убранство, но и встречался в храме с Богом. Эта встреча происходит в сердце человека благодаря церковным таинствам. Главное, конечно, что в храме совершается Божественная литургия — самое великое таинство на земле. Я бы сказал, исполнение Церкви.

— А в каких случаях тем же великим чином освящаются давно построенные храмы?

— В том случае, если они были долгое время закрыты, разграблены, разрушены и потом восстановлены. Или же после капитального ремонта, который был связан с перемещением престола и радикальным изменением внутреннего убранства храма.

— Есть ли разница между храмом в приспособленном помещении и «настоящим», то есть специально построенным отдельным храмовым зданием?

— Разницы между храмом приспособленным и обычным нет никакой, если там находится антиминс и совершается Божественная литургия. Более того, сегодня часто храмы в приспособленных помещениях — это даже не временный, а постоянный вариант. У нас в районах много мест, где в деревнях осталось, в лучшем случае, несколько сотен, а порой десятков, жителей преклонного возраста. И стоят руины огромных величественных храмов — например, в с. Сокур Татищевского района, с. Кутьино Новобурасского района или в Ртищевском районе в с. Урусово. По своим размерам они сопоставимы с большими кафедральными соборами в областных центрах. И восстановить их не только очень тяжело, но, самое главное, в настоящее время не для кого. Их надо сохранить, законсервировать до лучших времен. Но сегодня для оставшихся жителей этих деревень вполне достаточно храма в приспособленном помещении, если оно уютное, нормально обустроенное, в нем тепло… Это проблема всей нашей страны — то, что русская деревня фактически уничтожена. Но мы не можем просто опустить руки. Все равно есть надежда на то, что когда-то жизнь на селе, на земле восстановится. Должна восстановиться, потому что иначе остановится сама жизнь.

— Многие люди любят храмы исторические, намоленные, как они говорят, а к «новоделу» относятся недоверчиво. Есть ли основания для такого отношения?

— Считаю, что это вкусовщина. Я уже сказал, что никакой разницы для верующего человека нет — ходить в новый храм, в старый или в приспособленное помещение, если там совершается Божественная литургия. Огромное количество людей в послевоенные годы ходило в Покровский храм в нашем Покровске (Энгельсе), который сначала располагался в обычном доме. Лишь значительно позже он был расширен. И, тем не менее, люди были счастливы и благодарили Бога за то, что у них была возможность после многолетнего перерыва вновь приходить в храм, молиться Богу, причащаться Святых Христовых Таин. Конечно, сейчас мы немножко разбаловались, у нас есть выбор, и порой люди перебирают приходы достаточно капризно. Кому-то нравится одно, кому-то другое… Это исключительно вопрос вкуса. Но если он выходит на первое место, это значит, что человек не очень церковен, не очень понимает, что такое храм и для чего он, собственно говоря, нужен.

— Кто может построить храм? Если у человека возникло такое желание, что он должен предпринять?

— Один человек построить храм, как правило, не может. Бывают такие состоятельные благотворители, но достаточно редко. В зависимости от размеров храма, стоимость строительства может варьироваться от нескольких миллионов до нескольких десятков миллионов рублей. Нужно, чтобы собралась община, группа людей, которой храм нужен. И затем надо обращаться в епархию. Епархия вместе с будущими прихожанами определяет место для строительства, а также в честь какого праздника или святого храм будет освящен. Назначается настоятель, которому дается поручение окормлять этот приход и отвечать за строительство. Бывает, на это уходит по нескольку десятилетий. Бог даст, скоро мы будем освящать храм в селе Казанла Базарно-Карабулакского района, который строится уже около 20 лет, но сельчане строят его сами, собирают пожертвования. Епархия помогает в этом строительстве, и оно скоро будет закончено. Но конечно, начинать возведение храма можно только по благословению архиерея той епархии, где этот храм находится.

— Очень больная тема — храм заброшенный или разрушенный. Например, мы знаем, что на месте многих разрушенных храмов в Саратове построены жилые дома, и восстановление их невозможно. На месте кафедрального собора Александра Невского до сих пор стадион. Думаю, у всех верующих людей болит сердце об этом. Но нам говорят: а что такого? В Европе вообще древние храмы за невостребованностью продаются. И в них устраивают жилье, гостиницы, спортивные залы… Как себя вести на месте, где стоял разрушенный храм, нужно ли помнить об этом?

— Что касается Европы, действительно, там есть такая проблема — невостребованность храмов, но нам она в ближайшем будущем не грозит. Те, кто был в Европе, знают, что там в одном квартале можно увидеть 5-6 храмов, которые находятся друг от друга буквально через дом. Поэтому в историческом центре любого европейского города есть храмы, которые уже не имеют прихожан, хотя количество верующих там все равно превышает количество постоянных прихожан у нас в России.

Конечно, верующему православному человеку нужно вести себя на месте, где когда-то находился храм, с благоговением. Память о храме должна сохраняться среди людей, как она сохраняется у Бога. Хорошо было бы осенить себя крестным знамением там, где раньше стояла церковь, обратиться с краткой молитвой к святому, в честь которого она была в свое время построена. Когда мы идем по Саратову крестным ходом с Казанской иконой Божией Матери, мы проходим несколько мест, где прежде стояли разрушенные теперь храмы. И мы всегда стараемся петь тропари тем святым, которым они были посвящены.

Ну, и совсем неправильно для христианина было бы участвовать в каких-то мероприятиях на стадионе «Динамо», который находится на месте взорванного Александро-Невского собора, потому что это уже предательство своей веры. Мы не можем пока радикально изменить ситуацию и восстановить этот храм, но, тем не менее, помнить о нем мы обязаны.

Газета «Православная вера» № 11 (655), июль 2020 г.