До чего же неслучайно всё в этой Лесной Неёловке… Мы приехали за час до начала утренней службы в сельском Иоанно-Богословском храме, и я решила: пока есть время, схожу-ка в одно историческое место. Но у кого бы спросить, где оно — утренние улицы безлюдны…

Вон женщина у калитки:

— Подскажите, пожалуйста, где здесь улица Лермонтова?

— А Вам там что нужно — место столыпинской усадьбы? Если интересуетесь, у меня много материала на эту тему, собирала не один год и экскурсии провожу.

— А кто же Вы?

— Наталья Валентиновна Аллянова, библиотекарь.

Так первая же неёловская знакомая становится моим экскурсоводом.

— Мы сейчас с Вами идем по аллее, ведущей к барскому дому. Вот здесь он стоял. А вот как выглядел, смотрите, — Наталья Валентиновна раскрывает одну из захваченных из дома папок, — вот фотография начала ХХ века.

В Лесной Неёловке была родовая усадьба Столыпиных; с 1817 года ею владел Афанасий Алексеевич Столыпин (1788–1864), штабс-капитан в отставке, участник Бородинского сражения, губернский предводитель дворянства, младший брат Елизаветы Алексеевны Столыпиной, в замужестве Арсеньевой — да, той самой бабушки Лермонтова…

Бывал ли в усадьбе двоюродного деда сам поэт? Есть версия, что бывал подростком, приезжал в гости вместе с бабушкой. Ведь они были очень дружны — Елизавета Алексеевна, ее гениальный внук и Афанасий Алексеевич. И как хочется неёловцам — да и не только им — верить, что эта земля помнит странного большеголового мальчика с бездонными темными глазами…

Всем в утешение: специалисты версию о пребывании юного Лермонтова в Саратове и Неёловке не отвергают, но и не подтверждают; это я узнала, позвонив в Тарханы, в дом-музей Лермонтова. Там же мне подтвердили и другое: в 1845 году, унаследовав после смерти старшей сестры имение Тарханы, Афанасий Алексеевич перевез к себе в Неёловку немало вещей, связанных с поэтом, и устроил в своем доме мемориальную комнату. В ней, в частности, находился один из самых глубоких и реалистичных портретов поэта, местонахождение которого (если он цел) на данный момент неизвестно; есть только сделанный с него снимок в так называемом Неёловском альбоме братьев Леонтьевых, саратовских краеведов и фотографов. Альбом хранится в Областном музее краеведения; об этом пишет искусствовед Елена Кочнева в своей статье о прижизненных портретах Лермонтова «Он не красив, он не высок…» («Наше наследие», 2014).

В октябре 1905 года местные крестьяне, подстрекаемые учителем земской школы Николаем Евланиным, дотла сожгли барскую усадьбу Столыпиных вместе с лермонтовской мемориальной комнатой; об этом можно прочитать в дневниках краеведа, художника и скульптора Александра Никитина (1936–2019), изданных его внучкой Марией Говоровой («Тайны Лесной Неёловки», 2021). В конце 30-х годов ХХ века разобрали Троицкую церковь, выстроенную еще Дмитрием Емельяновичем Столыпиным, дядей Афанасия и Елизаветы Столыпиных.

Как бы там ни было, присутствие Лермонтова в Неёловке чувствуется повсюду. Перед службой в Иоанно-Богословском храме мы с его настоятелем, иереем Сергием Козиным, и прихожанками вступаем в маленькую дискуссию о судьбе поэта. «Он шел на дуэль, значит, шел убивать…» — «Если бы он шел убивать, Мартынов бы лег на той же горе. Лермонтов — жертва, он был вызван на дуэль, а убивать не хотел». Вспоминаем, что поэт был верующим человеком, об этом говорят и его стихи, и те иконы, которые значатся в описи оставшихся после него вещей.

Пишу записку об упокоении убиенного Михаила, Елисаветы, Афанасия. Пусть отец Сергий вынет сегодня за проскомидией за них по частице…

Отец Сергий в Неёловке служит с 2008 года. А в священном сане он вот уже 21 год, рукоположил его во пресвитера еще владыка Александр (Тимофеев; † 2003). Батюшка не расположен рассказывать о своем духовном пути — считает, что словами этого все равно не расскажешь. Действительно, ведь это каждый раз особое, неповторимое, как сама личность, таинство — то, как приводит человека к Себе Господь. Будущий священник родился в Астрахани, в семье, далекой от веры и Церкви; окончил ПТУ, работал в «Водоканале», в «Речводстрое», в других подобных организациях — «главным образом, водителем». Женился, появились дети…

— Вот всей семьей и воцерковились.

Спрашиваю, как удалось четверых детей вырастить верующими — не каждому, даже и глубоко церковному родителю это удается.

— Дети просто всегда были вместе с нами.

Сегодня Неделя о расслабленном и память святых благоверных князей-страстотерпцев Бориса и Глеба. Отец Сергий предлагает пастве вслушаться в прочитанное за Литургией Евангелие, сверить по нему собственную жизнь:

— Христос исцелил человека, избавил его от страданий, а что говорят исцеленному фарисеи? Сегодня суббота; не должно тебе брать постели (Ин. 5, 10). У Христа для человека — любовь, у них — только сухое законническое требование. Вот так и мы порой: требуем от ближних своих соблюдения каких-то правил, а любви им дать не хотим. Можно бить поклоны, поститься самым строгим образом, увешать иконами все стены, но если в нас нет любви к Богу и человеку — всему этому грош цена.

Среди прихожанок одиноко высится мужская фигура. Это Анатолий Григорьевич Романов — профессиональный строитель, в недавнем прошлом глава Базарно-Карабулакского РСУ, главный ктитор и жертвователь этой ладной, светлой неёловской церковки. По зову сердца, по собственному порыву выстроил храм для родного села. Автор проекта храма — уже упомянутый здесь Александр Никитин, в его дневниках есть запись о закладке Иоанно-Богословской церкви в селе.

Анатолий Григорьевич говорит с горечью:

— Сколько народу у нас здесь жило! Семьи были многодетные, я сам у родителей шестой. А сейчас все разъехались, село умирает, не знаю, можно ли этот процесс развернуть в обратную сторону.

Я тоже не знаю… А ведь Неёловка не со Столыпиных началась: ее название произошло от фамилии Василия Неёлова, первого владельца этих земель, жившего еще в XVII столетии! История села очень богата — людьми, событиями, тайнами, газетная полоса всего не вместит. Сегодня в селе около пятисот жителей. И многих прихожан отец Сергий уже отпел… Не мирится сердце с тем, что уйдет с лица земли нашей Лесная Неёловка, что некому будет любоваться этими холмами в сосновых лесах, собирать грибы и дикую землянику, рассказывать неёловские легенды, перебирать буро-желтые фотографии, спорить о Лермонтове и его родственниках…

Но что поддерживает надежду? То, что есть храм, что он действует, что соборная — пусть горстки людей, но соборная — молитва восходит отсюда, с этого места к Небесам. И то, что люди здесь стремятся сохранить историю. Ведь Наталья Валентиновна не единственный неёловский краевед-энтузиаст. Усилиями отца Сергия, а также сестер Степановых — Марины Владимировны, уже усопшей, и Надежды Владимировны — удалось получить сведения о последнем священнике старой Троицкой церкви — отце Евфимии Тощеве: он был арестован и сослан в Северный край, когда ему было уже 72 года.

И не один Анатолий Романов потрудился, чтобы стоял и жил здесь храм. Медсестра Татьяна Рыбакова («Консультант наш по всем медицинским вопросам» — так мне ее представили) и Тамара Ивановна Куликова, которая всегда «на свечках», рассказывают мне, как собирали по всем окрестным селам деньги на иконостас, и сетуют: «На клиросе у нас обычно семь человек, сегодня вот так вышло, что трое только». После службы все вместе обсуждают, как организовать уход за территорией храма в летние месяцы. Впереди — престольный праздник, память святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Впереди — жизнь, и она не иссякнет, как не иссякнут окрестные родники.

Газета «Православная вера», № 10 (702), май 2022 г.